Экзотеррика. Квантовый скачок

– Приволочём – тогда узнаем. Но перед нами, несомненно, комплекс для гибернации. В таком случае весь этот зал…

– Анабиозный центр!

Коля Грин сморщился:

– До нас в Замке были Шапиро и ксенологиня…

– Вия Аматуни. Кроме того, первыми в Замок пробрались Дарислав Волков и его жена Диана. А ещё раньше – Копун.

– И никто из них не наткнулся на анабиозный зал?

– Он был закрыт.

– Почему же вдруг открылся?

Добужанский в задумчивости обошёл «шоколадную камеру», принюхался.

– Чуешь, чем пахнет?

– Хлороформом, – улыбнулся Коля.

– Нет, это не хлороформ, но тоже химия. До появления человека Замок был заполнен другим воздухом.

– По-моему, вообще здесь царил вакуум. Так больше шансов сохранить свойства местных строительных материалов.

– Пусть так, Замок был заполнен пустотой. Пришли наши ребята, заполнили Замок земным воздухом… и это активировало программу выхода из анабиоза.

Коля пожевал губами:

– Хорошая идея. Но тогда встаёт вопрос: почему ожили только эти три камеры, а не весь зал?

– Посмотри внимательней: эти три «надгробия» стоят поодаль и на невысоком постаменте. Может быть, в них спали начальники всего стада?

– Вяленая бастурма!

– Что?

– Не обращай внимания, с моего языка на русский это переводится как…

– Ругательство?

– Как шок. Ашот, если ты прав…

– Как говорил мой друг: я всегда прав, а если нет – смотри пункт первый.

– Эта фраза больше подходит нашему физику.

– Да уж, с ним не поспоришь. А ведь, похоже, у нас проблемы. Во-первых, по Замку где-то бродят драконы. Их надо найти, пока они не начали партизанскую войну.

– С чего ты взял, что они начнут войну?

– Копун утверждал, что именно земные птерозавры начали вселенскую войну шестьдесят миллионов лет назад. Это очень агрессивный народец!

– Люди агрессивнее.

– Готов поспорить.

– Не сейчас же?

– Во-вторых, если начнут просыпаться остальные драконы, столкновение неизбежно. Надо срочно что-то предпринимать!

– Делов-то, переселимся обратно на эскор.

– А они так и будут сидеть в Замке? Нет, Коляня, эти зверушки стопроцентно полезут в Мультиверс, если уже не полезли, а потом в Тьмир, в Ланиакею и оттуда домой, на Землю. И остановить их будет весьма непросто. К тому же мы не можем уйти, не дождавшись возвращения нашей четвёрки. И Серёгин не зря пропал. Чует моё сердце, что напоролся на драконов.

– Звони полковнику.

– Здесь наша радиосвязь не работает. Пошлём твоего формеха.

– Почему моего?

– Мой вооружён.

– Мой тоже.

Оба посмотрели на висевших за их спинами роботов охраны, похожих на шестилапых мартышек.

– Ладно, пусть идёт мой.

Добужанский быстро пояснил боту, что тот должен передать, и «мартышка» умчалась в недра Замка.

Эксперты двинулись вдоль рядов гибернационных камер, ища в них отличия друг от друга, заметили мигающие на боку одного из «надгробий» огоньки, подошли. На обоих были «кексы», имеющие компьютерное сопровождение, и кванки обоих костюмов доложили:

– Температура объекта выше температуры воздуха на семьдесят градусов.

– Ничо себе, – пробормотал Коля. – Да они сейчас закипят!

– Вряд ли, – не согласился Добужанский. – Там внутри, наверно, лежит дракон. Что ещё можешь сообщить? – обратился он к своему служителю «кекса».

– Электромагнитный фон очень странный, – ответил компьютер. – Пульсирует в такт с пульсацией фундамента. Датчики глючат.

– Так и должно быть, – успокоил его Ашот. – Твои датчики регистрируют аналоги электромагнитных полей, а не сами поля. В Тьмире нет электронов. Коля, давай вскроем одно надгробье?

– Да боже упаси! – отреагировал Грин. – Что будешь делать, если зверюга в камере бросится на тебя?

– Посмотрим и сразу закроем.

– Нет уж, дождёмся полковника.

Прошлись по залу до самой дальней стены. Обнаружили ещё три «надгробия» с мигающими огоньками.

– Зараза! – сказал Добужанский. – Судя по всему, процесс пошёл. А это проблема.

– Будь моя воля, я закрыл бы это помещение наглухо и приставил бы охрану.

– Это уже слишком.

– Пусть принимают решение наши контрразведчики. Давай уйдём отсюда, мне некомфортно.

– Боишься? – расплылся в ехидной усмешке Ашот.

– Боюсь, – флегматично пожал плечами Коля Грин. – В Академии нас учили тщательно готовиться к общению с ксенотиками. Можно легко вляпаться в конфликт, не зная их традиций, законов и возможностей. Кто знает, что случится, если ты откроешь камеру?

– Да ничего, – отмахнулся Добужанский. – Меня учили тому же, чему и тебя, только ничего из этого пока не пригодилось. Все наши контакты с ксенотиками, будь то ядране, тартарианцы или Вестники, заканчивались войной. Что касается здешних анабиозников, если в камере лежит дракон, она не откроется.

– Всё равно надо дождаться наших командиров.

Добужанский обошёл «надгробие», потыкал пальцем в колечко огоньков на торце.

– Эй, кто там в теремке заснул? Выгляни, поговорим о погоде.

– Дурак! – процедил сквозь зубы Коля. – Ведёшь себя как пятилетний пацан!

Добужанский расхохотался:

– А ты как зануда-препод. Успокойся, парень, здесь всем распоряжается драконья автоматика, мы ей не приказ. Давай лучше вызовем борт, пусть сюда доставят аппаратуру для химфизанализа, гаммаскоп и… – Ксенолог не договорил.