Экзотеррика. Тьмир

– Посланец За-Разума, – фыркнул Дарислав.

– Ничего смешного не вижу. Очень может быть.

– Мы с ним беседовали о будущих мыслящих системах, добравшихся до третьего уровня развития. Он считает, что возможен не один тип постразума, а три-четыре и даже больше.

– Верю.

– Всё, начали, сосредоточься!

Беспилотник под «перевёртышем» прилип к невидимому слою невероятного поля, и через несколько секунд в этом слое прорезалось расширяющееся тёмное многолучевое пятно, похожее на дыру в загоревшемся листе бумаги.

– Прыгаем!

Модуль стрелой вонзился в пятно. Его потрясла крупная вибрация, словно спасательный аппарат проехался по стиральной доске, и по глазам смельчаков ударило крыло яркого солнечного света.

Диана ахнула.

Дарислав невольно зажмурился, чтобы не ослепнуть, а когда открыл глаза, увидел под собой бездну, со всех сторон окружённую падающими с небес потоками воды. Во всяком случае, это сравнение – водопад! – пришло в голову первым. А на дне этой странной пропасти сверкнул драгоценными камнями невероятной «звериной» красоты замок…

Глава 24. «Умертвие» в деле

Пять минут истекли быстро. Шмелёв с борта фрегата приготовился было напомнить Давлетьярову о приказе Волкова уходить за пределы волчка, но ситуация вдруг резко изменилась. К змеям, число которых не уменьшалось, присоединился «регби-мяч», отставший от фрегата после недолгого сражения с ним – по признанию членов экипажа «Великолепного».

Первый удар он нанёс эскору. И хотя «Салют» отбил гравитационную дубину, его отнесло назад на километр, после чего корабль влип в прозрачную стену неведомой полевой формации, раздавив беспилотник с «зеркалом», оставшийся у стены в месте её бурения.

Капитан Давлетьяров энергично выматерился, чего за ним раньше не замечали.

«Великолепный» сделал прыжок, разнося в щепки змея, лупанувшего его в корму гравитационной палицей, и ответил «мячу» шлепком, не давшим тому добить замешкавшийся корветоэсминец.

Карусель сражения в тесных зарослях «можжевелового» пространства псевдопланеты раскрутилась с прежней скоростью. Причём гигантский «мяч» успевал и отбивать атаки бросавшихся на него змей, и атаковать оба земных космолёта, поодиночке или одновременно.

– Боевой функционал упал ниже границы безопасности! – бесстрастно доложил Твердыня. – Запас «кинжалов» иссяк! Антиматы на грани отключения, запас АП[26] почти на нуле!

– Полковник? – вызвал капитан Дроздов Шмелёва.

– Свяжитесь с капитаном «Салюта».

– Он всё время на связи.

– Капитан, уходите!

– А вы? – ответил Давлетьяров.

– Мы испробуем на этом мячике «Умертвие».

– Что?!

– Новое оружие, долго объяснять.

– Мы остаёмся!

– Хорошо, прячьтесь за корму «Великолепного»!

– Мы сзади.

– Капитан…

– Понял, целимся.

Через несколько прыжков, во время которых фрегат сбил три змея и повредил гигантские стебли «мха», Дроздов, взявшийся в режиме «один на один» командовать действиями корабля, выстрелил из «Умертвия».

Что произошло после этого, не ожидал никто!

Испытание древнего оружия, найденного на Энцеладе, казалось бы, позволяло рассчитывать на мощный эффект взрывного разрушения любого объекта, будь он даже величиной с астероид или планету. Но разряд «излучателя смерти» предназначался для искусственно созданного сооружения, имевшего свою защиту и энергетические системы. Поэтому, если бы луч «Умертвия» упал на «мёртвое» тело, оно просто превратилось бы в объём вакуума. Однако не так отреагировал гигантский «мяч», оболочка которого состояла из растопыренных ладоней величиной с земные катера, соединённых пальцами и обрубками запястий.

В полумраке странного до умопомрачения ландшафта луч «Умертвия» виден не был, зато стал виден результат его воздействия на «мяч», появившийся между огромными колоннами «мха».

Произошло нечто вроде взрыва: ладони в центре овала разлетелись туманными струями, а соседи вокруг них вывернулись лепестками своеобразного цветка, обнажая содержимое – моллюскора. Эти «лепестки» тоже начали деформироваться, чернеть и рассыпаться, напомнив эффект горящей бумаги – как в случае попадания «зеркала» в прозрачную стену, – но этот процесс длился недолго и не затронул всю оболочку «мяча».

– Блин! – выговорил Спирин. – «Умертвие» не сработало!

– Сработало! – возразил Шмелёв.

Связь с эскором держалась постоянно, и полковник добавил:

– Всеволод, в чём дело? Почему этот мячик не превратился в яму пустоты?

– Я его не конструировал, – ответил Шапиро, добавив смешок. – Уже не раз говорилось, что создатели «мяча» обладают технологиями, о каких мы даже не догадываемся. Попробуйте стукнуть его ещё раз вашей дубинкой.

– Вильгельм? – обратился Шмелёв к Дроздову.

– Понял, – ответил капитан, – целимся.

Но «Великолепный» не успел поймать противника «на мушку» и повторить атаку «Умертвием».

Ладони, образующие ажурную оболочку «мяча», начали расцепляться, образуя бесформенное облако «астероидов», и моллюскор одним махом выскочил из облака, одеваясь в шубу ярких злых молний.

Эфир донёс голоса космолётчиков обоих кораблей: свидетели освобождения боевого робота были ошеломлены тем, что случилось.