Экзотический симптом

Мономах не мог заставить ребенка идти за ним, не приободрив, не пообещав, что все будет хорошо. Он, кстати, вовсе не был в этом уверен! Однако в их маленькой компании, так уж вышло, что он – единственный взрослый, а взрослые должны решать проблемы. Во всяком случае, дети в это верят!

Вернувшись к скамейке, Мономах присел рядышком с девочкой-подростком и опустил руку ей на плечо.

– Ты уж меня прости, что я не смог помочь, – сказал он тихо. – Я никогда не сталкивался с такой проблемой…

– Ну почему, почему мы такие бедные?! – всхлипнула Оля, словно не слыша его слов. Ее тонкие пальцы сжимались и разжимались, комкая школьную юбку. – Если бы мы были побогаче, то никто не учил бы нас жизни, не лез бы в наши кастрюли, в наши кровати… И уж точно не отнимал бы моих братьев!

– Оля, дело не в этом… – попытался возразить Мономах, но она перебила, гневно сверкая глазами:

– Да как раз в этом, как вы не понимаете?! Нас учат, что все равны и имеют равные права, а где ж тут равенство, если даже в школе дискриминация?

– О чем ты говоришь?

– О бесплатном питании, к примеру – вы бы видели, как на нас с Витькой смотрят другие ребята!

– Как смотрят?

– Как на… на нищебродов, вот как!

– А откуда они знают, что вы питаетесь бесплатно?

– Вот именно, они не должны знать! Но знают. Хотя, с другой стороны, догадаться нетрудно, ведь мы никогда не сдаем деньги – ну, на экскурсии там, на ремонт… А мы на экскурсии и не ездим, а ремонт… Они не имеют права требовать от нас деньги, это незаконно, по телевизору говорили! Тогда почему все нас так ненавидят?

– Твои одноклассники?

– Не столько они, сколько их родители. Я слышала, как эти мамаши нашу семью обсуждают – дескать, ни на что у нас денег нет… А какое им дело, вот вы скажите? Мы же у них ничего не просим, так почему они нам кости перемывают?!

Ему нечего было на это ответить.

Семья Мономаха никогда не жила богато – да и какие российские врачи так жили, а в его семье, начиная с времен царствования Николая Второго, были одни потомственные врачи! Однако Мономах с братом не испытывали недостатка в насущных необходимостях, доступных большинству советских, а потом уж и российских граждан. Мальчишки ходили в хорошую школу, причем за еду тогда никто не платил – вообще. Народ в их классе был примерно равного достатка, то есть небогатый, но все могли себе позволить школьные поездки, экскурсии и праздники. Правда, нужно помнить, что в те времена, когда Мономах учился – тридцать лет назад! – все эти нехитрые развлечения и стоили недорого.

Сейчас все изменилось. Цены ползут вверх с каждым днем, зарплаты бюджетников за ними не поспевают, а доходы семей, решившихся на большое количество детей, всегда невелики.

Мономах не соглашался с высказываниями людей, сводившихся к тому, что не нужно рожать, если не можешь обеспечить детям высокий уровень жизни: может быть, такой подход и звучит разумно, но европейское население, в отличие от азиатского и африканского, стремительно вырождается. И потом, по его, Мономаха, мнению, дети – это всегда хорошо, и чем их больше, тем лучше. За исключением, конечно же, горе-родителей, которые рожают, как кролики, и ухаживают за своими чадами примерно также…

Ему вдруг вспомнился эпизод из детства – вернее, из юношеских времен. В ознаменование окончания школы намечался праздник и ночная экскурсия по городу. Тогда еще в проекте не было «Алых Парусов», но и родители, и школа старались сделать этот день незабываемым для школьников. Родителям-врачам пришлось поднапрячься, но им удалось справить младшему сыну хороший костюм (а ведь найти такой по сходной цене в девяностых представлялось делом многотрудным!).

Конечно, Вова Князев не стал самым модным парнем на выпускном, но выглядел вполне прилично. А вот Антон Горячев пришел только на вручение дипломов, зато ни на праздник, ни на ночное гулянье не явился. Тогда Мономах не задумывался, почему так случилось, но позднее, от матери, узнал, что парнишка решил отказаться от полноценного выпускного потому, что у него не нашлось подходящего наряда.

Каждый изощрялся как мог – девчонки разоделись в пух и прах, и Антон не решился предстать перед одноклассниками в костюме с плеча даже не одного, а трех старших братьев.

Но Мономах не мог позволить себе предаваться воспоминаниям – надо было что-то делать. Он собрался было подбодрить Олю ничего не значащими словами, как вдруг в его мозгу молнией вспыхнула мысль. Вернее, не то чтобы мысль – всего лишь имя, но это могло сработать!

Мономах терпеть не мог кого-то о чем-то просить, но в этом случае он переборет себя и сделает то, что необходимо, ведь это не для себя, а ради другого человека. Маленького человека, чья вера во всемогущество взрослых рушилась прямо у него на глазах.

– Послушай, Оля, – бодро сказал он, – у меня появилась идея!

Она посмотрела на него недоверчиво, даже подозрительно, и ничего не ответила. Поэтому Мономах продолжил: