Экзотический симптом

– Твоя медсестричка молодец, – ухмыльнулся патолог, усаживаясь на край стола, отчего полы его халата разошлись и улеглись вокруг него, словно распушенный хвост гигантской птицы. С учетом того, что Иван и без этого сильно смахивал на цаплю или аиста, сейчас сходство казалось полным. – Она добыла сведения обо всех, кому делали пластику груди!

– Так есть информация? – нахмурился Мономах.

– Не-а… Вернее, есть: результат отрицательный.

– В смысле?

– Я усадил своих девчонок обзванивать клиенток. Ты не представляешь, как мы изощрялись, дабы не подставлять Каморина и не рассказывать правду! Короче, результат нулевой.

– Черт!

– Но есть и хорошие новости: вчера прискакал Каморин и сам – добровольно, прикинь! – предоставил образцы имплантов. Видать, до него дошло, что это и в его интересах тоже, ведь его отделение в опасности, если оно – источник мелиоидоза!

– И?

– Чисто, и мы снова в тупике! Однако, как говорится, отрицательный результат – тоже результат.

– Да ничего не результат! – досадливо отмахнулся Мономах. – Я надеялся, что проблема разрешится, ведь заболел ординатор Каморина…

– Да ты шо?! – перебил Иван. – Мелиоидозом?

– Пока не известно, но, судя по симптомам и течению болезни, да. Он в «десятке».

– Так чего же мы сидим? Надо срочно им звонить, а еще лучше…

– Ехать, – закончил за патолога Мономах. – Уже.

– Когда ты успел?! Почему мне не сказал?

– Вот, говорю!

– С парнем удалось поболтать?

– Он в реанимации, без сознания. Сначала ставили воспаление легких, туберкулез, закончили менингитом. Анализ на менингокок еще не был готов, поэтому лечили симптоматику.

– Возможно, ты спас ему жизнь, – задумчиво проговорил Гурнов, качая головой.

– Возможно, – согласился Мономах. – Только вот это никак не помогает в нашем деле! Ты сказал Каморину о результатах?

– Только собирался. Честно говоря, он меня просто достал: сто раз уже звонил, интересовался! И немудрено: ему сейчас приходится ужом извиваться, придумывая для пациенток удобоваримые оправдания тому, что приходится откладывать операции по увеличению груди!

– Я его понимаю… Думаю, будет лучше мне самому с ним поговорить.

– Уверен?

– Ну, я же всю эту кашу заварил, верно? Мне и хлебать.

– Зря ты расстраиваешься! Ясно же, что проблема в отделении Каморина: именно там мать с дочкой подхватили заразу, а теперь еще и ординатор… Не может это быть совпадением!

– Да, но мы грешили на импланты, а ты говоришь, что с ними все в порядке! Пациентки тоже здоровы, остается предположить, что, во-первых, Протасенко стали первыми пострадавшими, и, во-вторых, источник мелиоидоза находится в отделении пластической хирургии, ведь заболел ординатор Тимощук – где еще он мог подхватить бациллу?

– А что, если это твой ординатор и есть источник?

– Но как тогда объяснить то, что мать и дочь заболели раньше?

– О-о, дружище, тут может быть полно самых разных объяснений! У бациллы Уитмора инкубационный период зависит от множества факторов: каким путем она попала в организм, в каком состоянии находился иммунитет больного и так далее. У Протасенко определенно были проблемы с иммунитетом, особенно у младшей, ведь она за короткий срок перенесла два наркоза – у Каморина и у Тактарова. Надо выяснить, участвовал ли Тимощук в операциях обеих!

– Ты прав, – задумчиво пробормотал Мономах, потирая подбородок. – Только вот, если Тимощук – источник, тогда выходит, что он мог подхватить мелиоидоз где угодно!

– Да и бог ты с ним! – отмахнулся Гурнов. – Главное, мы установим, что проблема не в больничке, а в одном-единственном человечке – и все вздохнут свободно!

Мономах собирался ответить, как вдруг ощутил вибрацию в заднем кармане джинсов. Номер на экране телефона высветился незнакомый.

– Алло?

– Я говорю с доктором Князевым? – осведомился низкий, хрипловатый мужской голос.

– Да, с ним. А я с кем?

– Меня зовут Шамиль Мерзоев, я завреанимационным отделением больницы номер десять. Вы общались с одним из моих врачей…

– Да-да, с… Рындиным, кажется.

– У меня вопрос: как, черт подери, вы сумели поставить диагноз пациенту Тимощуку?!

– А что такое? – осторожно поинтересовался Мономах.

– Да то, что без вас мы бы еще лет триста гадали, отчего он умер!

– Он умер?!

– Живехонек, слава богу! Пока рано делать прогнозы, но, думаю, паренек выкарабкается. А если бы вы не напали на моего ординатора и не заставили его делать то, что нужно, Тимощук бы точно окочу., пардон, отправился на тот свет!

– Он сказал, что я на него напал?

– И я ему верю, потому что парень он твердолобый и нагловатый, поэтому только грубая сила могла заставить его поднять свой зад! Так я повторяю вопрос, коллега: как вам такое пришло в голову?

* * *

Сколько бы Алла ни глядела из своих окон на Невский проспект, она не уставала от этого захватывающего вида. Ее не беспокоил шум проезжающего транспорта – совсем наоборот, так она ощущала бьющую через край энергию города.