Экзотичное чувство

Ночь показалась невыносимо долгой, и он пожалел, что изучил звёздное небо: теперь-то понятно, что восхода ещё ждать да ждать, и обманывать себя, что Денеб вот-вот покажется, уже не выйдет. В конце концов верхушки холмов за долиной одна за другой стали ярко загораться. Каннингем встал и потянулся. Он весь одеревенел: скафандр — так себе замена пижаме, даже если спишь не на камнях.

Когда свет достиг корабля и тот стал ослепительным серебристым веретеном, шлюз распахнулся. Каннингем не сомневался, что помощнички спешат закончить ремонт и потому ждут восхода столь же нетерпеливо, как он. На то и был расчёт.

На землю спрыгнул один, — судя по переговорам в наушниках, Малмсон, — обернулся и принял у дружка громоздкий сварочный аппарат, затем пучок присадочных прутьев. Помощники подошли ко вмятине. Они не заметили разбросанные рядом кусочки металла — видимо, сами накануне намусорили. Во всяком случае, обеспокоенности в наушниках не прозвучало. Малмсон лёг и подлез под корпус, а второй подал ему оборудование.

Вспыхнула сварочная дуга. Растительноядные «крабы» уже вылезали из пылевых куч. Каннингем довольно покивал. Самое время, удачнее и нарочно не подгадаешь. Чтобы лучше видеть, он даже высунулся из пещеры, оставаясь в тени холма, но несколько минут никого, кроме «крабов», на сцене не появлялось.

Он забеспокоился было, что званые гости слишком далеко, но тут по дюнам к кораблю беззвучно заструилось длинное чёрное тело. Каннингем довольно улыбнулся и вдруг вскинул брови: следом за первой многоножкой змеилась вторая.

Повертев головой, он увидел ещё четырёх чудищ — и все они стремглав неслись к кораблю. Зажжённый маячок увидали больше глаз, чем Каннингем ожидал. Он был уверен, что помощники вооружены, и вовсе не хотел, чтобы многоножки их одолели. Хотел лишь отвлечь и добраться до шлюза.

Он встал, собираясь с духом для броска, а помощник Малмсона увидал многоножку и крикнул товарищу. Малмсон едва успел встать на ноги, как первые две многоножки напали. В тот же миг Каннингем вывалился на свет и во все лопатки помчался прыжками к тому единственному укрытию, какое у него оставалось.

Жар лучей Денеба он ощутил моментально и не одолел ещё трети пути, как спину уже болезненно пекло. Бывшим помощникам тоже приходилось несладко. Когда Малмсон стал сваривать металл там, где Каннингем прилепил застывшую «кровь», соблазнительный запах — или аппетитный цвет? — привлёк добрый десяток чёрных чудищ. А сейчас этого вещества испарялось всё больше и больше: Малмсон, полежавший на кусочках «крови», теперь стоял под лучами Денеба и отбивал атаку. Газовый резак против существ с кровью из расплавленного металла помогал плохо, — и товарищ Малмсона, отмахивавшийся от многоножек сварочным аппаратом, преуспевал не больше. Под грудой извивающихся длинных тел помощники пытались добраться до шлюза. И не видели, как Каннингем, пошатываясь даже при столь незначительной силе тяжести, с запотевшим лицевым щитком, достиг той же цели и исчез внутри.

Как человек гуманный, он оставил внешний люк открытым, однако захлопнул и задраил внутренний. Потом более твёрдо проследовал в рубку, где неспешно стал снимать скафандр, а между делом услышал, как закрывается внешний люк, и щёлкнул выключателем, отрубая питание сварочного аппарата. Маломощным резаком корпус не взять, внутренний люк тоже надёжен. Помощники были безопасно заперты.

Разобравшись с угрозой сварочного аппарата, он вылез из скафандра, подошёл к космическому передатчику и хладнокровно передал просьбу о помощи и координаты. Потом включил радиомаяк, чтобы спасатели нашли корабль на планете. И лишь затем связался с пленниками на частоте внутрискафандровой связи.

— Я не хотел вам ничего плохого, — откликнулся Малмсон. — Мне нужен был только корабль. Да, вы платили щедро, но я подумал, сколько денег смог бы заработать, если б занимался не одними дурацкими животными и растениями, подумал и не утерпел. Но теперь-то вы нас выпустите? Клянусь, мы больше не будем. Корабль не поднимется, а спасательный флайер, по вашим же словам, уже к нам летит.

— Жаль, что вам не нравится моё хобби, — сказал Каннингем. — Оно увлекательное. И даже пригодилось несколько раз — хотя, щадя ваши чувства, о последнем разе умолчу. Мне будет спокойнее, если вы останетесь в шлюзовой камере. Часок-другой потерпите. Если вы не дураки, еда и питьё у вас в скафандрах есть.

— Похоже, вы победили, — сказал Малмсон.

— Я тоже так считаю. — И Каннингем отключился.