Экзотика

Все выяснилось, когда Корин удалось наконец сбросить с себя жуткую тварь, которая оказалась огромным пауком-птицеедом. Корин была бледна, как стена. Великолепный экземпляр паука, размером с хороший бифштекс, лежал на спине и злорадно двигал мощными челюстями.

Гамильтон тоже лежал на спине, дрыгая ногами и хохоча как зарезанный.

— Забыл… вас… предупредить… дорогая… Корин, — выдавливал Гамильтон. — Напитки я держу в другом… месте… Кстати, Питер совершенно не кусается. И вообще он сделан из папье-маше.

— Вам, наверное, хорошо платят за весь этот идиотизм? — процедила бледная Корин. — Идеальный бизнес, если учесть огромное количество кретинов с так называемым «чувством юмора»!

— Мой бизнес не более идиотский, чем ваш, мисс Ламберт, — неожиданно холодно заметил Гамильтон, — и уж, во всяком случае, не менее доходный.

— Довольно о бизнесе! Нам дадут наконец что-нибудь выпить? — высказалась Агнесса.

Мы перешли вглубь комнаты, расселись в удобных креслах, и Гамильтон принялся разыгрывать из себя хозяина.

Он открыл потайную дверцу в стене, за которой, помимо пары отрезанных окровавленных голов обнаружился солидный и, очевидно, тщательно пополняемый запас спиртных напитков.

— Если у вас найдется для меня «текила», мистер Гамильтон, то я, пожалуй, даже соглашусь закусить одной из этих головок, — сказала Агнесса.

«Текила» нашлась, причем Гамильтон весьма великодушно разрешил Агнессе после первой не закусывать. Гамильтон быстро и умело смешал напитки для остальной публики и себе.

Агнесса быстро расправилась со своей порцией и потребовала добавки.

— Прошу прощения у уважаемой публики, — сказала она после очередного захода, — мистер Гамильтон, где у вас комната для дам?

— Прямо в эту дверь, — сказал Гамильтон небрежно.

Агнесса вышла. Гамильтон оживился и знаками призвал нас быть внимательными. Через несколько секунд дверь распахнулась и ворвалась Агнесса с совершенно круглыми глазами.

— Это ужасно, Эл! — воскликнула она и бросилась ко мне.

— Что случилось?

— Кто-то схватил меня за… за… — Она явно не могла подобрать слова и жестами просила следовать за ней.

Это был вполне обычный ватерклозет: унитаз, умывальник и все прочее.

Я недоуменно оглянулся, ища чего-нибудь сверхъестественного, но ничего не нашел.

— Смертельный номер! — заявил Гамильтон, видимо уставший сдерживать смех. Он подошел к унитазу и ногой надавил на сиденье. Тут же из пучины вынырнула волосатая мужская рука и сделала несколько хватательных движений.

«Бедная Агнесса», — подумал я сквозь смех.

Единственным, кто оставался серьезным, была Агнесса.

— Вы просто маньяк, мистер Гамильтон! — заявила она. — Теперь эта штука будет сниться мне каждую ночь!

— Не беспокойся, дорогая, — заверил я, — готов защитить тебя от подобных сновидений.

Агнесса была не из тех людей, которые способны долго дуться.

— Так или иначе, с вас штрафная порция, мистер Гамильтон, — сказала она. — Сейчас я напьюсь вдрызг, и мы еще посмотрим, кто сегодня выкинет самую коронную шутку!

Мы вернулись за стол, и Гамильтон наполнил стаканы. Осушили их, снова наполнили и опять осушили. Выпитое вдохновило Корин и Гамильтона начать беседу на скользкую тему, что необыкновенно смущало мистера Свансона, который явно не знал, как ему реагировать.

Все началось с того, что Гамильтон заговорил о дочерней любви, а закончилось критикой в адрес покойного Ламберта.

Я заметил, как мудрая Агнесса потихоньку передвинула бутылку, стоящую на столе перед Гамильтоном, к себе. В этот момент слово перехватила Корин Ламберт. Ей, по-видимому, надоело все время возражать, и когда Гамильтон в очередной раз запел дифирамбы деловым качествам своего бывшего партнера, Корин не стала спорить.

— О, да! — воскликнула она. — Ламберт действительно был деловым человеком. Он уж во всяком случае не опустился бы до торговли погремушками.

Гамильтон выступил с пламенной ответной речью, которая содержала ряд непарламентских выражений.

Тут в беседу вмешалось третье лицо. Тони Свансон, физиономия которого уже приобрела цвет августовского заката, вскочил, сжав кулаки.

— Думайте, что говорите, Гамильтон, — заорал он. — Иначе мне придется съездить вам по физиономии!

— Успокойся, дорогой, — сказала Корин, — нужно дать мистеру Гамильтону высказаться. Да и, пожалуй, господину лейтенанту это будет небезынтересно. А получить по физиономии он всегда успеет.

Гамильтон закусил губу, но быстро справился с собой.

— Всегда к вашим услугам, господа, — сказал он весело и стал в боксерскую позу.

Агнесса не принимала участия в беседе, видимо, она твердо решила обскакать Гамильтона и наполнила свой стакан.

Вдруг хозяин насторожился и сделал нам знак замолчать. Все затаили дыхание. За дверью послышались тихие, но отчетливые шаги. Потом дверь распахнулась, и в комнату вошла мисс Гамильтон, облаченная в сине-красные шелка. Остановившись, она уставилась на нашу разношерстную компанию.

— Добрый вечер, дорогая! — проорал Гамильтон. — Тебя уже можно величать президентом «Дочерей Пионеров Запада»?

— Вы, кажется, пьяны, Гамильтон, — поморщилась она.