Ел я ваших демонов на завтрак! Том 3

Матакуши был защитником на стене. Как он отреагирует, если узнает про Аргха? А если не говорить ему про демона и переселение душ, то, как я объясню свою вторую способность?

Изуми, конечно, умница. Но она вызывает у меня совсем другие желания…

Придётся самому разбираться во всём.

В общем, загрузил я себя, аж голова загудела!

И в этом гуле родилась мысль. Хрупкая поначалу, она зрела, зрела, и, наконец, предстала передо мной во всей своей красе! Я просто офигел, когда её осознал.

А мысль была простой и очень логичной.

Что если магия — это заболевание?

Я уже как-то думал на эту тему, когда решил, что Кутуруку сродни плесени, но сейчас эта мысль прозвучала отчётливо и однозначно.

Как только я её осознал, то чуть не рассмеялся — вот уж бред так бред! Ни один человек из обладающих магией, которых я встретил, не был похож на больного.

Однако отец и Макото были против магии и старались по возможности ей не пользоваться! Получается, они что-то знают?

Если знают, то что?

И не спросишь ведь! До Макото я теперь не скоро доберусь, потому что в моих планах нет ничего по поводу возвращения в академию магии, а он вряд ли оттуда выберется. Во всяком случае в ближайшее время. А что касается отца, я очень надеюсь, что увижусь с ним. Но, думаю, поговорить мы сможем не скоро. Придётся сначала разобраться с кланом Такаги, а перед этим, видимо, с Кутуруку.

Причём, нужно разобраться так, чтобы от них больше никогда не исходила угроза ни мне, ни моим близким.

Был момент сегодня, когда я хотел задать Хэчиро вопрос: давайте, мол, проясним ситуацию с нападением на дом моего отца? С какой целью напали? Да ещё когда отца дома не было. И первый шаг был их, мы защищались, так что, какие могут быть претензии? Если мы на одной стороне, так давайте сделаем так, чтобы между нами не было недопонимания!

И я не знаю, почему не задал. Видимо, чутьё. А может, понял, что я не в той ситуации, когда можно диктовать свои правила. Пока не в той. Пока нужно продумать стратегию…

Но и оставлять всё так, как есть, нельзя! Нужно что-то предпринять! Иначе клан Такаги использует нас и выбросит, как ненужную вещь.

Я вещью быть не согласен. И чтобы меня использовали, тоже не согласен. Поэтому нужно выяснить, что они знают, что хотят — для себя, не от нас. Чего они хотят от нас, я уже понял.

Потом нужно выяснить их планы. А потом уже развернуть всё в свою пользу.

Но для этого придётся немного поиграть в поддавки. Главное, не заиграться…

Измучив себя всеми этими размышлениями, я обнял катану в новеньких ножнах и укрылся одеялом.

Едва я закрыл глаза, как передо мной предстал тот самый юноша с золотистыми волосами и в чёрном кимоно, расшитом красно-чёрной шёлковой каймой и с золотой змеёй на поясе — мой меч. Он всё так же стоял на своей цветущей поляне и ветер всё так же раздувал его волосы.

— Ты хотел узнать о магии? — спросил он.

— Да, — ответил я с восторгом понимая, что сейчас получу ответы на свои вопросы.

— Каждый бог дарит свою магию, — ответил парень и добавил: — И каждый из них дарит магию для своих целей.

— А что, есть другие боги, кроме Кутуруку и Всеблагой? — спросил я.

— Конечно! — ответил меч. — И ты с ними встретишься!

Я удивился такому заявлению, но потом решил, что скорее всего так и есть — я ж не собираюсь сидеть на месте. Но про них я расспрошу попозже, а сейчас нужно больше узнать про тех, кто рядом.

— Какая цель у Всеблагой? — спросил я.

— Она хочет уничтожить демонов, убрать их с дороги. Именно демоны мешают Всеблагой воцариться в этом мире. Для победы над демонами она готова пойти на что угодно. Даже на сделку с Кутуруку.

— А какова цель у Кутуруку?

— Он просто хочет уничтожить всех. Сожрать. Потому что люди и всё живое — его пища.

Когда я услышал это, то усмехнулся — вот оно подтверждение того, что природа Кутуруку сродни плесени — та тоже жрёт любую органику.

Значит, и бороться с ним нужно, как с плесенью.

Но на всякий случай уточнил:

— Ты знаешь, как победить Кутуруку?

— Запечатать, — ответил меч.

— Как это запечатать? — удивился я.

— С помощью той магии, которой он одаривает. Её нужно изменить, привнести туда элементы четырёх стихий, дать появившемуся яйцу вызреть, а потом поместить его в сердце Кутуруку.

— Выглядит как миссия не выполнима, — негромко прокомментировал я слова меча.

Меч услышал и посмотрел на меня с такой надменностью и презрением, что я тут же произнёс:

— Я просто пошутил! Это просто фигура речи! — и сразу перевёл разговор на деловой тон. — А какая магия у тех, кого одарил Кутуруку?

— А сейчас нет никого, кого Кутуруку одарил бы, — спокойно ответил меч, как будто сказал, что хлеба нет, надо сходить в магазин.

— Как это нет? — опешил я.

— Магия Кутуруку запечатана.

— Как запечатана? — продолжал я задавать вопросы.

— Запечатана мечом, который вы называете Легендарный клинок императора Каса.

— Что? — растерялся я.

Я, конечно, планировал расспросить, что это за клинок такой, но слова меча прозвучали неожиданно.

Меч терпеливо объяснил: