Эль Мория. Джуал Кхул. Майтрея. ДВЕ ЖИЗНИ. НАЧАЛО

— О, понимаю. Ему даже не нужно читать Веды, раз он для всех вас — божественное воплощение. Если не так, то как же ему удаётся всеми вами управлять? Ведь от вас, учеников, ожидается, что вы будете жить воздержанной жизнью. Он делает из вас просто каких-то убийц удовольствия, в то время как сам устроил себе рай и наслаждается. Уж он-то знает, как получать удовольствие от жизни, и может жить почти такой же полной жизнью, как ученики Чарваки. У него нет времени читать ваши Веды. Когда я узнала истории об этом трюкаче, то поняла, как легко обманывать ваш народ. Вот поэтому-то яваны о вашем народе такого низкого мнения. Похоже, люди вашей страны равны по интеллекту овцам нашей.

Читрабхану только кивнул.

— Вот уже девять месяцев, как ты в этом ашраме. Ты не тоскуешь по дому? — спросила Пратичи.

— А ты как?

— Мы же свободны от привязанности. Мы предложили себя целиком, в том числе и наши тела, ради блага человечества. Другой мысли и быть не может. Наша цель — идти по стопам нашего гуру. Мы не цепляемся за родителей, дома и собственность. И уж тем более у нас нет привычки вывешивать национальные символы, как это любят делать у вас. И всё это милостью Чарваки.

— А наши называют ваш народ неприкасаемым. Но, если я понимаю правильно, ваша философия — философия жизни, и в ней есть и отречение, и бескорыстие. Странно, что наши люди это не понимают. Примитивная раса, что тут скажешь? Будь моя воля, сжёг бы все пальмовые листья со старой литературой, которой им запудрили мозги, и воспитывал новые поколения на учениях Чарваки.

Они подошли к домику. Читрабхану открыл дверь и вошёл. На возвышении из соснового дерева горела лампа. Он зажёг ещё четыре лампы и пригласил Пратичи войти. Возле возвышения стояли два деревянных стула. Платформа с каждой стороны имела возвышения. Деревянную кровать с мягкими подушками покрывало прекрасное одеяло, на которым были воспроизведены обнажённые женщины, а стены домика — их цветные изображения в соблазнительных позах. Пратичи откинулась на стул и легонько потрясла фляжку, стоявшую на столе, чтобы проверить, есть ли там вино.

— Ты хотела, чтобы я сыграл на флейте. Я моту начать? — спросил Читрабхану.

— Люди рассказывают целые истории о музыке флейты вашего Кришны. Говорят, даже коровы, птицы, змеи и рыбы радуются его музыке. Ты в это веришь?

— Почему? Тебя это привлекает? Ты тоже хочешь получить от неё удовольствие?

— Повторяю, ты веришь или нет?

— Так говорят его бхакты, преданные, а сам я не знаю.

— Так ты не знаешь или не желаешь знать?

— Мне никогда не нравилось об этом слушать. Кришна мне с самого начала инстинктивно не понравился, даже само его имя. Я вполне верю, что он обманщик. У него есть все развлечения. Он пользуется всеми женщинами в своё удовольствие, а потом их бросает. А все другие должны ему повиноваться, но никто не должен ему подражать. В то время, как сам Кришна развлекается со многими жёнами, остальным предписывает моногамию. Более того, он предаётся удовольствиям и с чужими девушками. Ему не хватает моральной смелости признать это и учить тому же и других, как делает наш гуру Чарвака. Мой отец, поклоняясь Кришне и веря, что он бог, много раз пытался и меня представить ему.

— А как зовут твоего отца?