Эль-Сид, или Рыцарь без короля

Последние сомнения рассеялись, когда кастильцы спешились и придворный повел их по великолепному саду. Мутаман, против ожиданий, принял их не во дворце, а вышел к ним из-за большого розария. Он был в шелковом архалуке, в муслиновом тюрбане, а смуглое бритое остроскулое лицо пересекала белая широкая полоска улыбки. Властитель Сарагосы – рослый, статный, привлекательный мужчина – казался на вид лет сорока. Он не носил никакого оружия, за исключением заткнутого за пояс кинжала, отделанного серебром и слоновой костью, однако рядом, не далее четырех шагов, не спускали с него глаз два лоснящихся черной кожей телохранителя с длинными кривыми мечами.

– Да будет Господь столь же милостив к тебе, сколь я рад тебя приветствовать, Руй Диас, которого христиане зовут Кампеадор – «Тот, За Кем Остается Поле Боя».

Он произнес эти слова на правильном кастильском наречии. И они звучали отрадно, то есть радушно, возвещая завершение бесконечных изнурительных переходов, тревог и опасений. И Руй Диас преклонил колено, расстегнул пояс с мечом, уронив его наземь, и поцеловал протянутую ему руку. Когда же он поднял голову, Мутаман, не переставая улыбаться, положил ему другую руку на плечо.

– Добро пожаловать в Сарагосу.

– Благодарю, сеньор.

Чуть позади Мутамана стояли несколько нарядных придворных, среди них Руй Диас увидел и своих: Минайю и Фелеса Гормаса, которые держались спокойно и даже расслабленно.

Все хорошо, подумал он, поднимаясь на ноги. Пока что все вроде бы идет хорошо.

– Мне кажется, что Альфонс, изгнав тебя из Кастилии, поступил несправедливо. И допустил ошибку.

Они сидели вдвоем на больших кожаных подушках, разложенных меж резных колонн, в больших покоях, убранных с изысканным вкусом. В открытых арочных окнах виднелись кроны деревьев в саду.

– Я не беру на себя смелость судить о решениях, принятых моим королем, – ответил Руй Диас.

Мавр с любопытством разглядывал его. Помолчав немного, он насмешливо покачал головой:

– Не значит ли это, что и мне лучше последовать твоему примеру?

– Я не имел это в виду, сеньор.

– Ладно, не важно… Важно, что ты – здесь, в моих владениях. И что ищешь пристанища.

Руй Диас осторожно кивнул:

– Быть может, я смогу вам пригодиться, сеньор.

– Может, и сможешь… – Мавр задумчиво продолжал рассматривать его.

– Вы, сеньор, я полагаю, осведомлены о моем положении.

– А ты – о моем, хотя сравнения тут неуместны.

– У меня и в мыслях такого не было.

Мутаман улыбнулся ему учтиво и пренебрежительно. На столе перед ним стоял серебряный поднос, а на нем – глиняные чаши и кувшин, где дымился отвар из трав и розовых лепестков. Эмир взял чашу, понюхал и поднес ее к губам, не сводя при этом пронизывающего взгляда с гостя.

– Вот и хорошо, – промолвил он.

И знаком предложил гостю присоединиться. Руй Диас осторожно, двумя пальцами – большим и указательным – взял обжигающе-горячую чашу. Сделал глоток. Что ж, подумал он, принимая свой удел, пришла пора перейти к сути. Выложить карты.

– Я знаю, что вам можно ждать неприятностей от вашего брата и союзных ему христиан.

Мутаман вздернул бровь с таким видом, словно услышал сейчас нечто неподобающее. Но все же улыбнулся:

– А им, как ты, наверно, догадываешься, – от меня.

– Разумеется.

Они пили мелкими глотками, глядя друг на друга.

– Неприятности… – повторил Мутаман миг спустя.

Повторил задумчиво. Потом поставил чашу на поднос и поднялся. Руй Диас немедля последовал за ним.

– Подойди-ка сюда.

Мавр приблизился к окну, оперся ладонями о подоконник, посмотрел наружу. Руй Диас стал рядом.

– Гляди.

Над кронами деревьев виднелась подвешенная к башне клетка, а в ней – неподвижная человеческая фигура.

– Его зовут Амир Бенсамах. Много лет он был визирем моего отца, ныне пребывающего в раю. Не так давно я узнал, что Амир ведет тайные переговоры с вашим королем Альфонсом и переписывается с моим братом Мундиром. Тогда я приказал содрать с него кожу и набить ее соломой.

Руй Диас бесстрастно смотрел на чучело в клетке. Он видывал кое-что и похуже, но не мог не признать, что намек был предельно ясен. И, не оборачиваясь к Мутаману, чувствовал на себе его взгляд.

– Я приказал выставить его на видном месте, на всеобщее обозрение, – продолжал мавр. – Все думают, что я поступил так в назидание двору и народу, но – нет, не для этого. А для того, чтобы самому себе постоянно напоминать, что есть на свете и тщеславие, и предательство. Чтобы не забывать об этом никогда.

– Что ж, это убедительное предостережение.

– Да… Надеюсь, что так.

Они медленно вернулись к столу. Мутаман опустился на подушки. И на этот раз не предложил Рую Диасу присесть, так что тот остался на ногах. Пришло время, затронув деликатный вопрос, перейти к самому главному.

– Что ты можешь предложить мне?

Спрошено было едва ли не безразличным тоном. Кастилец, заложив руки за спину, ответил сдержанно:

– У меня имеется двести превосходных бойцов. А если сойдемся в цене, за два месяца смогу собрать еще сотню или две.

– Бойцов у меня самого предостаточно… Зачем мне нужны твои?

Руй Диас после небольшого колебания – скорее притворного, нежели истинного – пожал плечами: