Elan II. Хроники Рийрии

— Напряги память изо всех сил: ты абсолютно уверен, что твой отец не упоминал других заговорщиков, собиравшихся убить королевскую семью? Кто именно обещал помочь ему все исправить?

— Я действительно не знаю.

— Ты абсолютно уверен?

— Да.

— Очень хорошо.

— Ведь вы мне верите, правда?

— Да, но поверит ли король? Более того, захочет ли поверить?

— Что вы имеете в виду?

Старик положил ладонь Рубену на руку, заставив его поморщиться.

— Кто-то должен заплатить за убийство королевы, а ты носишь имя Хилфред.

* * *

Рубена мучили кошмары, прерываемые краткими периодами ужасного бодрствования. Он то засыпал, то вновь пробуждался и под конец уже не мог отличить сны от яви. Постоянной была только боль. В своих снах он умирал, медленно сгорал заживо. В одном Эллисон и Три Бича привязали его, как свинью, к вертелу и поджаривали. Со смехом и ухмылками они смотрели, как трескается и трещит его кожа. В другом сне он оказался в ловушке в спальне Аристы, не смог добраться до принцессы, и они вместе сгорели — сначала она, потом он. Он хотел крикнуть принцессе, чтобы та проснулась и бежала прочь, но его голос из-за дыма был таким слабым и придушенным, что она его не слышала.

Когда он просыпался, Дороти непременно была рядом. В крошечном жилище она, скорее всего, слышала его мучения, но Рубен начал подозревать, что повитуха просто не отходила от его постели. Открыв глаза, он всякий раз видел ее лицо с доброй улыбкой.

Проснувшись утром третьего дня, он почувствовал себя лучше. По-прежнему плохо, но где-то между невыносимо и ужасно, что было большим шагом вперед. Он смог попить, и его не вырвало, а Дороти смогла смазать ему кожу заживляющим кремом, и ей не пришлось слушать его крики.

К полудню он ощутил запах супа или похлебки и понял, что голоден. Однако прежде чем ему удалось поесть, Рубен услышал грохот колес экипажа и крики. Голоса на улице были резкими и грубыми.

— Дорогу королю!

Тут Дороти уронила кастрюлю. Рубен надеялся, что суп не пострадал.

— Откройте именем его величества короля Амрата!

На этот раз дверь не заскрипела, а почти взвизгнула.

— Король приехал за Рубеном Хилфредом, — объявил громкий, повелительный голос.

— Он не сделал ничего дурного! — вскрикнула Дороти.

— С дороги, женщина!

Рубен приготовился, как мог. Происходящее казалось ему немного забавным, и это само по себе вызывало улыбку. Сколько людей посмеется над собственной казнью за преступление, которого они не совершали? Лучше бы он погиб в замке. Тогда он уже смирился со смертью, однако получил еще несколько дней, наполненных мучительной болью. Умереть теперь — каким бы абсурдным это ни казалось — будет несложно. Учитывая его страдания, смерть была не врагом, а скорее приветливой знакомой. Рубен лишь жалел, что не сможет попробовать суп, который так чудесно пах.

Он снова может чувствовать запахи! Не успел Рубен удивиться этому открытию, как в комнату вошли солдаты. Что они с ним сделают? Скорее всего, повесят или отрубят голову. Будет забавно, если его сожгут на костре, но Рубен полагал, что сожжений всем уже хватило. Мгновением позже он изменил свое мнение: возможно, король захочет именно такой мести. Сотворить с ним то, что его отец сотворил с королевой.

Солдаты склонили головы и расступились, пропуская короля. Его сопровождали принц и Ариста. Все они были в черном, принцесса надела то же платье, что носила после смерти леди Клэр. Королевская семья выглядела плохо, их лица были изнуренными и бледными, и лишь кожа вокруг глаз покраснела. Однако Ариста выглядела мрачней других и не отрывала глаз от пола.

Рубен никогда не видел его величество так близко. Король был огромен, настоящий великан с густой колючей бородой. Амрат выглядел таким же усталым, как и другие, но в его глазах бушевал шторм.

— Ваше величество, — сказал один из людей, теснившихся по углам, — это Рубен Хилфред, сын Ричарда.

Рубен увидел, как поморщился король при звуке этого имени. Быть может, костра все-таки не будет. Может, король убьет его прямо в постели. По крайней мере, он смог увидеть принцессу. Она в безопасности.

«Спасибо, Марибор, за этот прощальный дар».

— Тебе известна кара за ложь твоему королю?

— Смерть? — предположил Рубен.

— Смерть, — подтвердил король. — Ты покинул свой пост без разрешения в ночь торжества?

— Да.

— Это в лучшем случае небрежение к обязанностям — и дезертирство в худшем. Тебе известна кара за дезертирство?

— Смерть. — Это Рубен знал.

— Смерть. — Король мрачно кивнул. — Кто-нибудь приказал тебе покинуть пост? Велел войти в замок?

— Нет. — Рубен заметил, что взгляд короля немного изменился, но не понял, что это значило.

— Если ты знал, что обрекаешь себя на смерть, покидая пост, зачем ты это сделал?

— Замок горел. Принцесса и королева были внутри, но никто не пытался их спасти.

— К чему ты это говоришь?

— Они просто стояли вокруг. Канцлер отдал приказ…

— В ту ночь царил настоящий хаос. — Рубен услышал голос лорда Браги, который протолкался в комнату из кухни. — Темнота, огонь, люди, пытающиеся выбраться наружу…