Elan II. Хроники Рийрии

Гвен подумала о золотых монетах, которые были спрятаны за лифом платья. Она всегда считала их целым состоянием, и каждая из них обладала волшебной силой, исполняющей желания, но хватит ли их?

— Почему бы нам и это не выяснить?

* * *

Город Медфорд был разделен на четыре части, даже пять, если считать королевский замок в центре, но это все равно что считать кость частью мяса. Никому не было пользы ни от замка, ни от короля. Дворянский квартал располагался у главных городских ворот на севере. В Купеческий квартал дворяне ходили за покупками и развлечениями, Ремесленный квартал выполнял главные работы в городе, а Нижний служил сточной канавой.

Гвен никогда надолго не покидала Нижний квартал. За его пределами запруженные телегами, лошадьми и людьми с корзинами на голове или плечах улицы были шире. До слуха Гвен доносились крики людей, визг свиней и непрекращающийся шум торговли. Всем нужно было куда-то, и все спешили. Никто не обращал внимания на нескольких босых, одетых в лохмотья женщин, которые двигались медленнее людского потока, не зная, куда идти. Когда их все же замечали, Гвен ловила на себе хмурые взгляды и усмешки.

Дама за прилавком магазина, торговавшего товарами из шерсти, вообще не удостоила Гвен взглядом, даже враждебным.

— Я бы хотела купить семь одеял, — сказала Гвен.

Женщина никак не отреагировала на ее слова.

— Вон те подойдут… — Гвен указала на стопку одеял, надеясь, что они окажутся самыми дешевыми в магазине.

И снова женщина повела себя так, будто Гвен не существует, не удосужилась даже поднять глаза.

— У меня есть деньги, — проговорила Гвен тихим голосом, уже зная, что это не имеет значения.

Она опустила голову, признав поражение, и отошла в сторону.

— Ну-ка дай мне кошелек, — шепнула Джоллин и подошла к прилавку.

— Что вам угодно? — спросила лавочница, одарив девушку любезной дежурной улыбкой.

— Сколько стоят вон те одеяла?

— Одно за семь динов, два за сес.

— Я дам вам три сеса за семь одеял.

— За три сеса вы можете приобрести шесть одеял.

— Три сеса и три дина за семь, — прищурилась Джоллин. — Неплохо звучит, правда?

— Три сеса и шесть динов звучит лучше.

— Три и пять.

Женщина кивнула и принесла одеяла. Джоллин вынула золотую монету. Лицо лавочницы выразило крайнее изумление. Когда она отсчитала сдачу, Джоллин вернула Гвен кошелек и передала одеяла остальным девушкам.

— У нее есть такие деньги? — Лавочница указала на Гвен.

— Да, у нее полно денег. Как жаль, что вы вели себя так грубо. Сегодня моя госпожа намерена сделать столько покупок, что не хватит нескольких тележек, чтобы все их погрузить. Но, разумеется, не в вашей лавке. Возможно, это вас кое-чему научит. Моя госпожа очень щедра с теми, кто понимает, что истинная красота внутри, и очень жестока с теми, у кого маленькое, черствое сердце и такие извращенные мозги, что…

— Джоллин! — рявкнула Гвен.

— Ах, как видите, моей госпоже не терпится покинуть вашу лавочку и найти место, где ее примут как полагается.

— Но я… — начала лавочница.

— Стерва? — сладко улыбнувшись, спросила Джоллин. — Кто бы спорил…

Девушка гордо вышла из магазина.

Гвен и остальные последовали за ней, смеясь и похлопывая Джоллин по спине. Затем Джоллин и Эбби отправились на поиски еды, а Мэй и Роза пошли за метлой. Остальные ждали вместе с Гвен под навесом гончарной лавки, наблюдая за прохожими. Первыми вернулись Мэй и Роза. Они так гордились своей покупкой, что по очереди подметали улицу. Гвен подумала, что это, наверное, первая вещь, которую они купили в жизни. Вскоре Джоллин и Эбби принесли сыр и хлеб.

— Это все? — спросила Гвен.

— Не уверена, что мы можем позволить себе что-либо еще, — сказала Джоллин.

— Да сколько же стоит еда? Мне казалось, должно хватить…

— Не в этом дело. Я разговорилась с пекарем, и он сказал, что тебе нужно приобрести королевскую грамоту.

— Что? На еду?

— Нет… чтобы открыть свое дело. Он назвал ее свидетельством о разрешении или как-то так. Без нее свое дело открыть нельзя, иначе тебя арестуют.

— И как ее получить?

— Нужно пойти в приемную городского оценщика на Дворянской площади. Эти грамоты дорогие…

— Сколько?

— Он не знал. Пекарь сказал, что все зависит от рода деятельности. Мне кажется, у нас ничего не получится.

— Зачем же заранее думать о провале? Мы еще ничего не предприняли. Пока что давайте вернемся на постоялый двор, — вздохнула Гвен и добавила с раздражением: — Или существует закон, запрещающий девушкам есть хлеб с сыром в заброшенном крысятнике?

* * *

Когда они вернулись с покупками из Купеческого квартала на Кривую улицу, солнце уже село. Похолодало. Сколь бы ужасно ни выглядело полуразрушенное здание днем, темнота сделала его еще страшнее. В отличие от Купеческого квартала, где лавочники зажигали фонари перед магазинами, Нижний квартал полностью был погружен во тьму. На Кривой улице свет лился только из окон «Гадкой головы» и ложился на улицу растянутыми прямоугольниками. Гвен корила себя за то, что не добавила фонарь в список покупок, но этим можно будет заняться завтра.