Elan II. Хроники Рийрии

— Я назвал свою телегу Долли в честь лошадки, которая ее таскала. Я так привык покрикивать на нее, чтобы она пошевеливалась, что продолжал это делать и после того, как старушка испустила дух.

Диксон отыскал лодку Генри — «Лорали» — и порылся под брезентом. Пока он этим занимался, Гвен рассматривала кораблестроительные доки, расположенные вверх по реке. Она увидела большую строительную люльку, похожую на эшафот, которая протянулась над стапелями. С нее свисали огромные тали. Даже сквозь шум дождя она слышала стук молотков.

— Ты не знаешь, где тут плотницкие мастерские? — спросила она, когда Диксон вернулся. Он обмотал веревку вокруг талии, словно кушак.

— Думаю, начать стоит с Ремесленного ряда.

Гвен улыбнулась. Могла бы и сама догадаться.

Они шли назад по дощатому настилу, когда Гвен увидела в толпе первое знакомое лицо. Стейн смотрел на нее так, как собака смотрит на незваного гостя у себя во дворе.

— Меня ищешь? — спросил он, не обратив на Диксона внимания.

— Нет, — бросила она, не замедляя шага.

Стейн схватил ее за запястье.

— Ты проделала такой долгий путь — должна хотя бы поздороваться, — заявил он.

— Отпусти меня! — Гвен попробовала вырваться, но он только сильнее сжал пальцы.

— Очень грубо себя ведешь, — прошипел Стейн. — Ты пришла извиниться?

— Сдается мне, ей не нравится, как ты в нее вцепился, — сказал Диксон.

— Отвали, — буркнул Стейн, не сводя глаз с Гвен.

— По-моему, ты не понимаешь, — продолжал Диксон. — Моя лошадь сдохла год назад.

Впервые Стейн озадаченно посмотрел на него.

— И что?

— А то, что поскольку у меня больше нет лошади, весь последний год я сам таскал и толкал тяжелую телегу по улицам этого города.

— А мне-то какое дело?

— Ты и вполовину не такой тяжелый, как моя телега, так что я могу что-нибудь тебе сломать, когда буду швырять тебя в реку. — Диксон перехватил руку Стейна, которой он держал Гвен, и тот, вздрогнув, отпустил девушку.

Диксон с силой толкнул его и прижал к стене сарая.

— У меня здесь много друзей, — проговорил Стейн. — На вашем месте я бы сюда больше никогда не приходил.

— А я бы на твоем месте не лез в Нижний квартал, потому что я не люблю мужчин, которые причиняют зло женщинам, а много друзей мне и не потребуется…

Пока они не вернулись на улицу, Диксон так и шел между Гвен и Стейном.

— Спасибо, — выдохнула Гвен. — Но будь осторожен. Это он убил Эйвон.

Диксон остановился. Лицо его побагровело, и он повернул назад.

— Не надо, — попросила она, коснувшись его руки.

— Так вы поэтому сбежали из трактира?

— Он грозился вернуться за остальными, а Гру не возражал.

— Я бы возразил.

Гвен улыбнулась и взяла его за руку.

— Поздравляю, ты такой один. — Она снова зашагала по улице, но Диксон все еще колебался, по-прежнему оглядываясь.

— Оставь его! — сказала Гвен. — Он больше не представляет угрозы.

— Еще раз побеспокоит, и от него вообще мокрого места не останется.

Они шли под дождем обратно в Ремесленный ряд. В каждом квартале были районы получше и похуже, и тот, что граничил с Нижним кварталом, был местным вариантом Кривой улицы. Его называли просто Рядом. Это была цепь узких двухэтажных мастерских и лавок, таких маленьких, что большая часть работ проводилась на улице. Обычно это мешало движению, вынуждая людей маневрировать вокруг столов для резки дерева, станков и подставок, но сегодня дождь загнал всех внутрь. Под крышами, похоже, мало что происходило.

На вывеске на одной из построек было написано: «БРАТЬЯ УИЛЬЯМС, СТРОИТЕЛИ». Под этим словами были нарисованы молоток и пила.

— Может быть, зайдем сюда? — спросила Гвен Диксона.

— По-моему, они тут все одинаковые.

Она кивнула и остановилась под навесом на крыльце, чтобы, прежде чем войти, отжать воду из волос и юбки. На нее устремились все взгляды. Дождь не давал людям работать. С десяток мужчин стояли, сидели или бродили по дому среди опилок и плотницких инструментов. Гвен подошла к прилавку, выпрямилась и, посмотрев мужчине в глаза, сказала:

— Я хочу нанять вас для постройки дома в конце Кривой улицы в Нижнем квартале.

Никто не ответил.

— С тобой говорит дама, — тихо пророкотал Диксон.

— Не вижу тут дамы, приятель, — фыркнул сидевший на табурете мужчина. Он был тощий, светловолосый, в кожаном фартуке и с заткнутым за правое ухо куском графита.

— Не вижу тут приятеля, — ответил Диксон.

Гвен вынула из-за лифа мешочек, вытащила оттуда последний золотой и подняла его перед собой.

— Сколько я на это могу купить?

Мужчина поднялся с табурета, взял у нее монету и поскреб ее ногтем. Брови у него поползли вверх, голос стал громче.

— Зависит от стоимости дерева, — сказал он. — Что вы хотите?

— Я хочу дом, похожий на тот, что находится напротив приемной городского оценщика на Дворянской площади. Его необходимо построить на месте развалины в конце Кривой улицы. Я хочу два этажа и много спален, а также просторную гостиную, салон и… и небольшой кабинет — да, пожалуй, кабинет на первом этаже. О, и еще полукруглое крыльцо с ограждением из фигурных столбиков по бокам.

Строитель изумленно уставился на нее, словно она напилась краски.

— Это будет стоит гораздо дороже.