Элантида

Зато эльфа он бесил невероятно. Пока ведьмак занимался трофеями, Перворожденный места себе не находил. Сначала он ворчал что-то очень тихо, потом, видимо, вспомнив, что слуховой аппарат человека устроен несколько иначе и не способен улавливать тончайших звуковых колебаний, слегка повысил голос, явно приглашая меня разделить его возмущение. Впрочем, его горячие попытки успехом не увенчались, несмотря на то, что усилия были приложены колоссальные. Видели бы вы, с каким неподражаемым видом эльф может пересказывать, не пропуская ни одной красочной подробности, технику кровавых манипуляций, якобы производимых ведьмаками над трупами своих жертв! И все это, понятное дело, с неизменно брезгливым выражением лица, с нервным передергиванием плечами и… с возбужденным блеском в глазах. Картина маслом!

Он так увлекся своими «страшилками», что даже не обратил внимания на то, что Витольд уже давно все закончил, не выполнив и десятой части из описанного в душераздирающем сценарии эльфийского «короля ужасов», и сейчас, вернувшись к нам, приводил себя в порядок и что-то перекладывал в своей сумке. Заметив свой «прокол», эльф вспыхнул и замолчал. Мы с ведьмаком снова лишь переглянулись, но тему развивать не стали.

Чудовище в этом лесу, как я уже сказала, было далеко не единственным. Это я к тому, что еще до ночи я в который раз подивилась своей удаче по поводу своевременного приобретения невероятно квалифицированного эскорта. Следующий бой был намного короче и слаженней — мои воины, наплевав на личную неприязнь и межрасовые распри, обернулись совершенным и идеальным боевым механизмом последнего поколения. Что не мешало после каждого совместно проведенного боя эльфу — брюзжать и фыркать, ведьмаку — загадочно улыбаться, а мне — получать несказанное удовольствие от хорошего шоу, которое мало-помалу возвращало меня к позитивному настрою, еще чуть-чуть — и мне придется поверить в бредовую идею, что мое предприятие небезнадежно.

Хотя об этом судить было еще рано. Пропорционально моей надежде росло количество тварей, попадающихся нам на пути, что на развитии положительного настроя сказывалось весьма неблагоприятно. Особенно, когда какая-то безумная… нет, скорее, не безумная, а просто голодная летучая мышь со товарищи выбрала меня в качестве главного блюда. В принципе, очень хорошо ее понимаю, на ее месте точно так же поступила бы, на ведьмака с эльфом может позариться только абсолютно оторванный самоубийца. Но я пока, слава богу, на своем. И очень рассчитываю на нем же и остаться, хотя бы еще на какое-то время. О чем, разумеется, понятия не имела стайка летучих мышей размером с ротвейлера каждая, сверкающая уродливыми клыками у меня над головой. Я преувеличиваю, над головой — сильно сказано, если бы они были близко, Зверь бы их копытами раскидал, не всех, но хотя бы парочку, у него итак уже дым из-под копыт, тоже в бой рвется. Они зависли на безопасном для себя расстоянии, высчитывая наиболее удобную траекторию. Зря.

Услышав ржание Зверя, мальчики среагировали мгновенно. Витольд, выхватив из кармана какой-то пузырек, швырнул его… в меня, а эльф принялся расстреливать из лука мышиную стаю. Нас, в смысле, коней и меня, заволокло густым туманом, выползшим из бутылки, подобно сказочному джину, только его предназначение оставалось для меня загадкой. Крикнув короткое «Стой на месте!», Витольд резко потерял ко мне интерес и занялся проблемами насущными, то бишь, нападающим на него чудовищем. Эльф тоже. Что характерно, ни одна летающая тварь больше в мою сторону не смотрела, все пролетали мимо, а те, что по чистой случайности натыкались на облако тумана, резко разворачивались и в панике улетали. Недалеко. Эльстан попадал с любого расстояния, но предпочитал далеко мишень не отпускать. Мудро.

Последний бой длился дольше прежних. Казалось, твари никогда не кончатся. Солнце село. Меня бесила собственная бесполезность. Нет, я, конечно, уложила несколько мелких грызунов, отдаленно напоминающих помесь крысы и крокодила, с поросенка величиной, но вкладом в общее дело это назвать у меня язык бы не повернулся. Даже кони больше копытами раскидали. Про Зверя я вообще молчу — просто каратист какой-то!