Элантрис

Сарин внимательно оглядела придворных. Несмотря на очевидную радость от ее возвращения, их лица омрачала горечь поражения. Они приложили все силы, чтобы не подпустить Телри к трону, но их усилия были напрасны. Девушка отказывалась признавать, что и ею владеют подобные чувства. Ее разрывало на части, она не могла решить, чего хочет, – все казалось чрезмерно запутанным. К счастью, врожденное чувство долга победило. Дух правильно рассудил: Арелону грозила серьезная опасность. Принцесса не желала задумываться о том, что сказал Хратен об отце; она знала, что, несмотря ни на что, должна спасти Арелон. Хотя бы ради элантрийцев.

– Вы говорите так, как будто Телри ничего нельзя противопоставить, – нарушила она царившую в комнате тишину.

– Что мы можем поделать? – спросил Люкел. – Коронация состоялась, и дворянство поддерживает его.

– И вирн тоже, – напомнила девушка. – Послать во дворец Эхана – хорошая идея, но я сомневаюсь, что правление Телри принесет послабления нам или Арелону. Милорды, Раоден был наследным принцем, а я – его жена. Я отвечаю за его народ, он достаточно пострадал при Йадоне. Если Телри передаст королевство вирну, Арелон станет еще одной фьерденской провинцией.

– Что вы предлагаете? – с надеждой поинтересовался Шуден.

– Выступить против Телри любым способом.

За столом повисло молчание. Его нарушил Ройэл:

– Мы никогда не замахивались так далеко, Сарин. Мы хотели помешать Йадону загубить страну окончательно, но не собирались свергать его. Если мы выступим против Телри, то станем изменниками перед короной.

– Перед короной, но не людьми. В Теоде мы уважаем короля, потому что он бережет страну. Это как сделка, формальное соглашение. Йадон и пальцем не пошевелил на благо Арелона. Он не создал армии для защиты от империи, не разработал свода законов, которые честно защищали бы всех граждан в равной степени, и не заботился о душевном здоровье страны. Интуиция подсказывает мне, что правление Телри будет еще хуже.

Старый герцог вздохнул:

– Даже не знаю. Йадон силой отнял власть у элантрийцев, а теперь вы предлагаете поступить так же с Телри. Сколько переворотов выдержит наша страна, пока они не уничтожат ее?

– А сколько раз Хратен успеет потянуть за ниточки, прежде чем она развалится, как вы считаете? – с намеком спросила Сарин.

Дворяне переглянулись.

– Давайте отложим решение до утра, принцесса, – посоветовал Шуден. – Вы затронули сложные вопросы; не следует погружаться в них без тщательных размышлений.

– Согласна.

Принцесса и сама нетерпеливо ждала ночи; впервые за последние дни ей не придется мерзнуть во сне.

Лорды согласно закивали и поднялись из-за стола, чтобы разойтись. Ройэл ненадолго задержался.

– Кажется, дело обстоит так, что стоит забыть о нашей помолвке? – спросил он.

– Думаю, да, милорд. Если мы захватим трон, то уже силой, а не интригами.

Пожилой придворный кивнул:

– Ах, моя дорогая, сказка была слишком прекрасной, чтобы продлиться долго. Доброй ночи.

– Доброй ночи, – откликнулась Сарин.

Она с нежностью улыбнулась вслед старому герцогу. Две помолвки и ни одной свадьбы – небогатое достижение. Со вздохом Сарин подождала, пока за Ройэлом закроется дверь, и повернулась к Киину, который методично убирал со стола остатки ее ужина.

– Дядя, – позвала она, – Телри занял дворец, и все мои вещи сгорели, так что я осталась без крова над головой. Могу я принять твое предложение двухмесячной давности и переехать к вам?

Киин хмыкнул:

– Моя супруга не на шутку обидится, если ты откажешься, Ин. Она уже целый час готовит для тебя комнату.

Сарин сидела на новой кровати, в одной из теткиных ночных рубашек. Она тесно обняла прижатые к груди колени и горестно склонила на них голову.

Четкий свет Эйша на мгновение расплылся, и лицо отца пропало. Сеон помолчал, прежде чем тихо вымолвить:

– Мне очень жаль, госпожа.

Сарин кивнула, короткая щетина на голове цеплялась за ткань рубашки. Хратен не соврал, он даже не преувеличил правды. Отец обратился в Шу-Дерет.

Церемония еще не состоялась, ведь в Теод не допускали дереитских жрецов. Тем не менее, как только Хратен закончит дела в Арелоне, он поплывет в Теод и лично примет клятву Эвентио. Клятву, которая поставит короля в самый низ иерархии дереитов и вынудит подчиняться прихотям простого жреца.

Ни горячие убеждения, ни объяснения происшедшего не изменили решения отца. Эвентио считал себя честным человеком: он пообещал Хратену обратиться в его веру, если дочь вернется из Элантриса. Для него не имело значения, что за проклятием и последующим выздоровлением стояла хитрость джьерна, – король выполнит обещание.

А куда бы ни повел Эвентио, Теод последует за ним. Конечно, обращение страны займет время – теоданцы не зря отличаются свободомыслием. Но когда артеты наводнят страну, люди прислушаются к их речам, тогда как раньше встретили бы их кулаками. И все потому, что король вступил в ряды дереитов. Теод изменился навсегда.