Эластичность. Гибкое мышление в эпоху перемен

Генерал Дэвид Петреус, преемник Маккристэла, рассказывал мне, что сегодня «та сторона, что быстрее приспосабливается, чаще всего и берет верх»[169]. Вот поэтому когда-то войны велись с опорой на уроки, извлеченные из конфликтов, произошедших за десятилетия до этого, ныне успешные военные действия требуют создания теорий боя налету. Петреус, например, написал противоповстанческое руководство – этот документ он держал на рабочем столе своего ноутбука и обновлял ежедневно.

Среди прочих трудностей, с какими доводилось иметь дело и Маккристэлу, и Петреусу, была необходимость уламывать командование на такие вот более импровизационные подходы. Маккристэл рассказывает мне, что понимает, отчего так нерешительны те, кому трудно с новыми методами. Он понимает, что в подчинении старому общепринятому принципу военной жизни есть свой уют. Кажется, с ним уж точно не промахнешься. В конце концов, этот принцип опирается на уроки истории. Но полагаться на застывшее ви́дение – уют мнимый, да и опасный к тому же: он способен привести к катастрофе, если обстоятельства поменяются, а принцип останется прежним.

В беседе с Маккристэлом об исторических примерах застывшего мышления речь заходит о войне Судного дня, начавшейся, когда соседние арабские государства внезапно напали на Израиль в еврейский праздник Иом-Кипур 6 октября 1973 года. История этой войны уже стала классикой политической и военной психологии[170], вместе с нежданной атакой на Перл-Харбор, немецким нападением на Советский Союз в июне 1941-го и горячкой просчетов и ошибочных выводов, приведших к Первой мировой войне.

Маккристэл рассказывает о первых признаках готовящейся операции, которые могли бы предупредить Израиль. Они возникли в августе, когда израильская военная разведка донесла, что северо-восточный сосед Израиля Сирия перемещает русские противовоздушные ракеты к границе на Голанских высотах. Затем, в конце сентября, Сирия объявила массовую мобилизацию и выставила беспрецедентную артиллерийскую силу на Голанах. Особенно перемещение одной конкретной вооруженной бригады уж точно должно было подогреть любопытство. Та бригада была поставлена следить за порядком в сирийском городе Хомсе. Убирать ее было опасно, поскольку город был рассадником исламской оппозиции правящему режиму. Более того, десяток лет спустя сирийские вооруженные силы будут вынуждены провести в Хомсе крупную операцию, уничтожив примерно пятнадцать тысяч его жителей.

Пока эти события развивались на севере, в Египте, на юге, шла мобилизация резервистов и перевозка их к границам с Израилем вдоль Суэцкого канала. Колонны прибывали ежедневно, в том числе и несколько сотен бронетранспортеров с боеприпасами. Тем временем резервисты клали дороги в пустыне и работали дни и ночи напролет, возводя конструкции с видом на израильские позиции и пандусы, по которым можно было спускать суда для переправки через канал.

К началу Иом-Кипура – дня еврейского календаря, когда всякая обыденная деятельность прекращается и евреи отправляются в храмы и синагоги молиться, – у Сирии имелось преимущество восемь к одному в танках, а в артиллерии и пехоте и того больше. У Египта было 100 000 солдат и 2000 единиц артиллерии, а также тяжелые гаубицы на западном берегу Суэцкого канала. У Израиля – 450 солдат и 44 единицы артиллерии, размазанных на сотни миль вдоль границы. Отчего же израильтяне не расценили это громадное скопление войск, о котором знали, за угрозу?

«Суть военной хитрости, – говорит мне Маккристэл, – вычислить, во что враг склонен верить, и сыграть на этом. У Израиля не сошлось в голове, что вообще происходит, потому что они считали, что арабы не станут рисковать проигрышем еще одной войны».

Арабы рассчитывали как раз на это допущение израильтян и свои военные маневры объясняли объединенными учениями. Будь оно так, те учения имели беспрецедентный размах. Но двое израильских военных из разведки, отвечавших за оценку подобной угрозы и сообщавших эти оценки руководству – генерал-майор Эли Зейра и подполковник Йона Бандман, – не уловили, что происходит. Эти необычайно умные, прекрасно подготовленные и опытные офицеры приняли объяснение «военными маневрами» и отмели вероятность нападения, вопреки тому, что сирийские и египетские лидеры не раз громко и публично заявляли о своей цели сокрушить Израиль.

Любой наблюдаемой странности в сценарии с маневрами Зейра и Бандман отыскивали объяснение, их застывшее мышление делало их слепыми к тому, что вроде должно было казаться очевидным. В результате среди дня 6 октября Израилю пришлось иметь дело с массированными внезапными атаками по двум фронтам.