Элегантность ежика (L’elegance du herisson)

– Нас ждет суши-пир, – провозгласил Какуро, с удовольствием разворачивая салфетку. – Надеюсь, вы не сердитесь, что я все заказал заранее? Мне хотелось угостить вас всем самым лучшим из того, что может предложить японская кухня в Париже.

– Конечно, не сержусь, – ответила я, изумившись множеству узорных чашечек с диковинными овощами, замаринованными и политыми не-знаю-какими, но очень соблазнительными соусами, которые принесли и расставили перед нами официанты, пристроив между ними еще и бутылочки с сакэ.

И мы приступили. Первым я выудила маринованный огурчик, но он только на вид был маринованным огурчиком, а на вкус чем-то невообразимо вкусным. Какуро выловил двумя темными деревянными палочками кусочек… чего? мандарина? помидора? манго?., и ловко отправил в рот. Я немедленно запустила палочки в ту же чашечку.

Оказалось, это сладкая морковка – пища богов!

– Что ж, с днем рождения! – сказала я и подняла свой стаканчик с сакэ.

– Спасибо. Большое спасибо, – отозвался Какуро и чокнулся со мной.

– Неужели осьминог? -удивилась я, вытащив кусочек зазубренного щупальца из пиалы с шафраново-желтым соусом.

И тут официант принес нам на двух небольших толстых досках пластинки сырой рыбы.

– Сашими, – сказал Какуро. – Там тоже есть мясо осьминога.

Я погрузилась в созерцание. От такой красоты прямо захватывало дух. Я подцепила своими неловкими палочками белый с серыми прожилками кусочек рыбы (”речная камбала” – услужливо уточнил Какуро) и, приготовившись вкусить блаженство, попробовала.

Почему мы ищем вечность в чем-то незримом и неощутимом? Мне она явилась в виде серовато-беловатого кусочка рыбы.

– Рене, – заговорил Какуро. – Я бесконечно счастлив отпраздновать свой день рождения в вашем обществе, но для нашего сегодняшнего ужина есть и более серьезный повод.

Хоть мы знакомы с Какуро всего три недели, но я уже легко могла предположить, что он может счесть “серьезным поводом”. Франция или Англия? Вермеер или Караваджо? “Война и мир” или чудная “Анна Каренина”?

Я взяла еще кусочек воздушнейшего сашими – кажется, тунец? Но кусочек оказался весьма внушительного размера, пришлось делить его на части.

– Да, сначала я пригласил вас на день рождения, – продолжал Какуро, – но потом кое-что узнал от одного человека. И хочу сказать вам очень важную вещь.

Я копошилась со своим тунцом и слушала его

вполуха.

– Вы совсем не ваша сестра, – твердо произнес Какуро, глядя мне прямо в глаза.

20 У гагаузов

Любезные дамы!

Если вас в один прекрасный вечер пригласит поужинать в дорогом ресторане богатый и приятный во всех отношениях господин, не изменяйте изысканным манерам, что бы ни случилось. Удивит ли он вас, огорчит или попросту ошарашит, храните благородную невозмутимость и самые неожиданные слова принимайте с соответствующим обстановке изяществом. Со мной же, простолюдинкой и деревенщиной, все произошло иначе. Я и сашими-то ела попросту, как ела бы дома картошку. И когда я от ужаса сглотнула и почувствовала, что очередная частичка вечности встала у меня поперек горла, то без всякой изысканности по-пещерному раскашлялась. За соседними столиками повисла тишина. А я продолжала кашлять, пока наконец очередной, не сказала бы, что благозвучный приступ, не вытолкнул пресловутую частичку у меня из горла и я, схватив салфетку, не избавилась от нее.

– Я могу повторить. Повторить? – спросил Какуро. Ей-богу, ему, кажется, было весело!

– Я… кха-кха-кха! – прокаркала я.

”Кха-кха-кха” – традиционный обрядовый возглас у гагаузов.

– Я не… кха-кха-кха, – выводила я с тем же блеском.

И наконец, с совсем уже недосягаемым шиком, выпалила:

– Че-го?!

– Еще раз говорю вам, для полной ясности, – сказал Какуро терпеливо, как говорят с детьми или со слабоумными. – Рене, вы совсем не ваша сестра. – И, так как я уставилась на него с глупым видом, продолжил: – Ив последний раз повторю, а вы смотрите не подавитесь насмерть кусочком суши ценой, к слову сказать, тридцать евро за штуку. Суши не рекомендуется заглатывать так резко. Вы не ваша сестра, Рене, и мы можем быть друзьями. И всем, чем только захотим.

21 Нескончаемые чаепития

Toum toum toum toum toum toum toum

Look, if you had one shot, one opportunity,

To seize everything you ever wanted

One moment

Would you capture it or just let it slip?[24]

Это Эминем. Признаюсь, как предтеча молодой элиты я иной раз его слушаю, – тогда, когда уж не поспоришь, что Дидона погибла безвозвратно.

А сейчас в голове у меня все перепуталось.

Не верите?

Судите сами.

Такая вот каша. Я всегда удивлялась тому, как отпечатываются и всплывают, кстати и некстати, в памяти разные мелодии (не говорю уж о Confutatis, большом друге консьержек с миниатюрным мочевым пузырем), вот и сейчас я с искренним, хоть и несколько отстраненным интересом отметила, какая получалась medley[25].

А потом я заплакала.