Элегии и малые поэмы

Уж холода умеряет Зефир — значит, год завершился,
Но меотийской зимы длительней зим я не знал.
Тот, кто вез на спине через море злосчастную Геллу,[599]
В срок надлежащий сравнял длительность ночи и дня.
5 Юноши, верно, у вас и веселые девушки ходят
Рвать фиалки в местах, где их не сеял никто.
Тысячью разных цветов луговины уже запестрели,
Птицы, нигде не учась, песни поют о весне.
Ласточка, чтобы с себя материнское смыть преступленье,
10 Люльку под балкой крепит, строит свой маленький дом.
Злаки, что были досель бороздами скрыты Цереры,
Снова из почвы сырой нежные тянут ростки.
Там, где растет виноград, на лозе наливаются почки, —
Только от гетских краев лозы растут далеко!
15 Там, где рощи шумят, на деревьях листва зеленеет, —
Только от гетских краев рощи шумят далеко!
Ныне там время забав: уступает игрищам разным
Форум свою суетню и красноречья бои.
Там и ристанье коней, и с потешным оружием схватки;
20 Дротики мечут, легко обручей катят круги.
Юноши, тело себе натерев, текучее масло
С мышц утомленных омыть девственной влагой спешат.[600]
Полон театр, там споры кипят, накаляются страсти,
Три, вместо форумов трех, нынче театра шумят.[601]
25 Трижды, четырежды — нет, не исчислить, насколько блаженны
Те, для кого не закрыт Град и услады его!
Здесь же слежу я, как снег под весенними тает лучами,
Как перестали ломать крепкий на озере лед.
Море не сковано льдом, и по твердому Истру не гонит
30 С грохотом громким арбу местный сармат-волопас.
Скоро сюда прибывать начнут и суда понемногу,
Возле Понтийской земли станет заморский корабль.
Тотчас к нему побегу, корабельщика встречу приветом,
Прибыл зачем, расспрошу, кто он, откуда приплыл.
35 Странно тут видеть его, если он не из ближнего края,
Если не плыл по своим он безопасным водам, —
Редко кто так далеко из Италии по морю едет,
Редко заходят сюда, где им пристанища нет.
Греческим он языком владеет иль знает латинский, —
40 Этот язык для меня был бы, конечно, милей!
Где бы на бурных волнах Пропонтиды иль в устье пролива
По произволу ветров он не пустил паруса,
Кто бы он ни был, с собой, возможно, доставит он вести,
Мне перескажет молву иль хоть частицу молвы.
45 Если б он мог — об этом молю! — рассказать про триумфы
Цезаря, про годовой богу латинян обет!
Или, как ты, наконец, Германия буйная, пала,
Скорбной склонясь головой перед великим вождем.
Тот, кто расскажет про всё, о чем вдалеке я тоскую,
50 Без промедленья войдет гостем желанным в мой дом.
Горе! Ужель навсегда быть в Скифии дому Назона?
Этот ли ссыльный очаг Ларов заменит моих?
Боги! О, сделайте так, чтобы мной обитаемый угол
Цезарь не домом моим, но лишь тюрьмою считал!