Электрополис

Против нас открывают огонь. С пятисот аэропланов раздаются дружные залпы... Но дождь снарядов падает перед асе той же незримой воздушной стеной... Мы в полной безопасности и спокойно наблюдаем за этим фейерверком. Когда пули попадают в область наших лучей, они мгновенно превращаются в капельки расплавленного металла и сгорают.

Австралийцы не трусы, но загадочность, абсолютная непонятность того, что происходит у них на глазах, приводит их в ярость.

Вот один из аэропланов устремился вперед с таким бешеным натиском, перед которым не устояла наша стена. Вот аэроплан уже прорвался, и мы слышим торжествующий крик пилота, но в этот же момент вспыхивает столб огня. Секунда - и все исчезло в пламени: аппарат, люди, ручные гранаты. Аэроплан растаял, превратился в газ, сгорел...

Лицо дяди бледно. Он тяжело дышит и говорит:

- Я не виноват. Я предупреждал. Я не хотел человеческих жертв. Они не послушались меня.

Бескровная битва длится весь день. Вражеская эскадрилья поднимается значительно выше. Мы следуем за ней. На всякий случай мы захватили теплую одежду и балконы с кислородом.

Австралийцы забираются все выше и выше, рассчитывая хоть там прорваться на нашей завесой. Напрасные усилия!

Воздушный флот поворачивает обратно. Дядя удовлетворенно

кивает головой. - Это благоразумно. Они потеряли только

один аппарат и отделались двумя убитыми. Мы спустились ниже. Наступил вечер.

S4 снова нам было продемонстрировано эффектное зрелище. Отчаявшись победить нас в воздухе, австралийцы начали бомбардировку наших владений дальнобойными орудиями.

Забавно было смотреть, как снаряды отскакивали от стены наших лучей и сгорали.

Новое нападение! На этот раз - ядовитые газы. Их постигает та же участь. Коснувшись невидимой завесы из лучей, они мгновенно вспыхивают.

Однако у нас есть одно уязвимое место: город Аллистер и гавань в Кэмбриджской бухте. Я был удивлен, когда мы возвращались ночью в Электрополис. На пути я увидел все наши цеппелины, аэропланы, несметное количество автомобилей, стада верблюдов и слонов... Невдалеке от города китайцы работали над разгрузкой.

Я недоумевая спросил дядю:

- Что это значит?

- Город Аллистер переселяется.

- Зачем?

- Я сдаю гавань. Она ненадежна. Море своей огромной водяной поверхностью оттягивает лучи на себя. Недавно здесь сгорел пароход. Я не хочу рисковать вторым... Кроме того, гавань мне больше не нужна.

- А австралийцы?

- Австралийцы, судя по полученным мною донесениям, будут здесь со своими пушками завтра рано утром. На здоровье!

На следующий день битва возобновилась, и мы с дядей были снова мирными свидетелями ее. Аллистер и Холльборн вылетели на двух аэропланах охранять нашу южную границу, мы же с дядей направились на север.

Солнце взошло над морем. Покинутый город Аллистер был

тих... Но вот -- глухой удар там, внизу, и кверху взлета

ет столб земли, Дядя говорит: - Недурной прицел. Надо от

дать справедливость этим грана.там, они разрыхляют землю лучше, чем наши плуги. Через три

часа бомбардировка прекратилась, и военные суда австралийцев осторожно подходят к берегу. Надо полагать, что наши враги немало удивлены тем, что мы позволяем им стрелять сколько угодно, не оказывая никакого сопротивления.

Дядя, глядя на великолепно снаряженные суда, говорит:

- Достаточно в Электрополисе повернуть только один рычаг,- и все эти гордые корабли были бы объяты пламенем. Но я - мирный человек и не хочу жертв.

Первые спущенные на волу шлюпки подошли к берегу. Когда

солдаты высадились и перетащили из шлюпок оружие, над ними высоко в воздухе раздались голоса:

-- Не ходите дальше! Двадцать шагов на юг - и вас ждет верная смерть.

Мы видим, как солдаты сперва удивленно поднимают головы, потом смеются. Офицер машет рукой. Мы слышим команду. Двадцать орудий наведены на нас и... начинается вчерашняя игра; снаряды перед заградительной завесой из лучей. Мы остаемся невредимы. Минута затишья. Моряки возвращаются на корабли, которые, повернувшись к нам бортами, открывают адскую канонаду из всех орудий. Минут десять слышен сплошной грохот и гул, но для нас это всего-навсего блестящий фейерверк. Выстрелы смолкают. На мачтах выбрасываются сигналы. Суда уходят в открытое море.

Дядя говорит:

- Они все еще ждут нападения с нашей стороны. Напрасно!

Мы возвращаемся в Электрополис ночью. Светит полная луна. Ночь тиха и прекрасна. Под нами тянутся длинные караваны верблюдов и слонов. С высоты, на которой мы находимся, огромные животные кажутся нам муравьями.

Дядя уезжает в Сан-Франциско. Я уже знаю, что означают эти поездки. В нашей химической лаборатории кипит лихорадочнонапряженная работа. За последние недели мы добыли большие запасы урановой смоляной руды из рудника горы Руссель и вырабатываем радий. Он транспортируется в особых стеклянных бутылочках, обернутых в специальную изолирующую ткань.

В рудник мы спустили большой металлический сосуд, который может вместить приблизительно два центнера руды. Дядя велел вырыть в горе еще одну маленькую боковую пещеру. Он хочет устроить там на всякий случай склад.