Элемент 68

Как только шаги удалились, мясо опять оказалось в кастрюле Баграта. На этот раз хозяйка говядины задержалась в комнате подольше, и Баграт чуть не пропустил ее появление. На шестнадцатом пришаркивании Баграт еще искал вилку, в результате перебрасывал мясо кое-как, уронил кусок в кастрюлю, поднял брызги и ощутимо обжегся. Стряпуха застала Баграта, отмачивающего руки под краном с холодной водой. Учебник валялся на полу. Девушка нашла это подозрительным, но, убедившись в целости своих продуктов, над остальными загадками решила подумать потом.

Через два проверочных рейда и приблизительно час времени Баграт решил, что суп готов, и, схватив кастрюлю полами своей рубашки, понес трофей в комнату. Он загромыхал в дверь ногой, и его невольная кормилица выглянула из смежной двухместной комнаты. Увидев Баграта с кастрюлей, она почти побежала на кухню, видимо рассчитывая схватить вора с поличным, если обнаружит какой непорядок. Придраться было не к чему.

Вот эту историю и рассказал Баграт, чтобы развлечь чавкающую компанию. Алексей хохотал от души, девушки тоже искренне веселились. Особенно выразительно смеялась избранница Баграта – округляя нарочитым удивлением глаза и делая ртом заглавное «О» задолго до того, как озвучить свой восторг отрывистым «Ох-ха-ха». Пару раз улыбнулась даже строгая соседка. Не смеялся только Чистяков. Когда стала понятна суть махинации, он отложил ложку и стал смотреть на Баграта все с большим неодобрением.

– Так получается, ты это украл? – прервал он повествование в самом неудачном месте.

– Я же рассказываю, – хохоча, ответил Баграт, который Никодимыча до этого не знал и принял вопрос за возглас восхищения.

– Мы не имеем права есть украденный суп, – заявил Чистяков и встал из-за стола.

– Да ты шутишь? – все еще не верил Баграт.

– Не шучу.

– Ну и катись отсюда, – Баграт серьезно обиделся.

– Сначала мы должны вернуть украденное. – Чистяков взялся за ручки кастрюли, но те оказались еще горячими, и он стал искать взглядом прихватки.

– Да ты совсем, что ли, офигел, коротышка? – Баграт вскочил и положил руки на плечи Никодимыча. – Сядь и успокойся.

С этими словами он попытался вдавить правдолюба в стул. Но оппонент оказался гораздо крепче, чем выглядел, и, главное, очень болезненно относился к намекам на его скромный рост. Чистяков хитро вывернулся, дернул Баграта за протянутые руки, и тот завалился вперед, лишь чудом избежав удара лбом об острый металлический угол кровати. Падая, Баграт задел стол, кастрюля устояла, а вот недоеденный суп в тарелке вылился прямо на кремовые брюки. Суп был чуть теплым, но Баграт все равно обиделся. Алексей бросился дерущихся разнимать, строгая девушка недвусмысленно открыла дверь и попросила разбираться на улице. В это время дверь смежного номера открылась и в проеме показалась хозяйка говядины.

Потасовка приостановилась.

– Она? – спросил Чистяков.

– Она, – ответил Баграт, все еще державший недруга за грудки.

– Девушка, мы хотим вернуть ваш суп, – заявил Чистяков и, отряхнув с рубахи руки Баграта, схватил кастрюлю и прошествовал в двушку.

– Придурок, – прошипел Баграт. Чистяков замечание проигнорировал.

В объяснения про украденное мясо пострадавшая долго не могла поверить, а когда поняла, в чем дело, не поленилась сходить в комнату напротив и влепить Баграту звонкую затрещину. Не столько из жадности, сколько из обиды, что он ее все-таки провел.

Суп, кстати, вернулся в трешку. Вместе с Никодимычем и гитарой. Здесь уже Баграт проявил чудеса дипломатичности. Настроение дракой было подпорчено, девушки тосты не допивали, и строгая соседка начала недвусмысленно посматривать на часы. Тут могла помочь только лирика. С гитарой подвыпивший Алексей был абсолютно неотразим. Самое приятное, что и гитара нашлась. Правда, в комнате у пострадавшей соседки. Баграт был человек целеустремленный: в комнату напротив пошел, перед соседкой извинился, Чистякову предложил помириться на почве полного своего раскаяния. Товарищи пошли на мировую, в комнату напротив перекочевали гитара, Чистяков, соседка и даже злополучная кастрюля супа. С гитарой все пошло на лад. Алексей красиво заносил руку над струнами и душевно затягивал:

Так наливай, студент, студентке,
студентки тоже пьют вино.
Непьющие студентки редки,
они все вымерли давно.

Во время куплета расторопный Баграт ловко раскидывал «беленькую» в чайные чашки. Разлив всем по ранжиру, он еще успевал присоединиться к мужской партии в припеве. Но самое главное было в конце припева: когда женщины хором кричат «а я не пью», ответить настырным мужским «врешь – пьешь». Здесь уже у дам не оставалось выбора, и тост осушался до дна.