Элемент 68

Для заказчиков Ольга рисовала на компьютере, но как художница признавала только карандаши. Перед работой она аккуратно выкладывала на столе своих подручных: в горчично-желтых кафтанах, с благородной осанкой, в деревянных жабо под пикой грифеля. Акт творчества происходил в момент касания грифелем бумаги, словно замыкалась электрическая цепь. От карандаша к мольберту проскакивала сварочная дуга, и руку было уже не оторвать, пока узор не въедался в пористый лист. Взгляд Ольги не отвлекался от рисунка на поиск нужного инструмента – их она брала на ощупь: набрасывала контуры податливым полумягким карандашом, его нащупывала как бархатный, после отрезала важные элементы карандашом двойной жесткости, который пальцы узнавали по тяжелому металлическому холоду, и в конце растушевывала тени мягким грифелем, поддающимся пальцам, как пластилин.

Алексей любовался рождением рисунка из-за плеча Ольги. В такие моменты Ольга-творец Алексея просто не замечала. Ее глаза становились лазурно-прозрачными, словно художница все еще стояла, закинув голову к небу. В момент творения бесконечность не отражалась от солнечного свода, а просвечивала изнутри.

Потом они вместе шли к храму. Ольга держала свернутый лист ватмана под мышкой, разворачивала его уже на подходе к зданию, дойдя до места, где топталось накануне ее воображение. Алексей смотрел на рисунок, после на храм, два образа совмещались в его сознании, и видел он не погрызенный временем фасад, а одетый в легкие паруса небесный корабль, рассекающий своими мачтами-куполами звонкую небесную плоть.

В начале июня Алексей с Ольгой вносили последние поправки в проект абсиды – они стояли за оградой с чертежом в руках, но их работа была прервана деликатным покашливанием за спиной. Алексей обернулся: на дороге появился человек в черном костюме, с пушком на треугольных ушах и в фетровой шляпе.

– Здравствуйте, – поздоровался человек в костюме.

– Здравствуйте, – ответили одновременно Алексей и Ольга.

– Значит, ремонтируете? – спросил человек.

– Только собираемся, – осторожно ответила Ольга.

– Замечательно. Как замечательно, что есть такие люди, как вы! – восхитился гость.

– Тоже хотите помочь? – осведомился Алексей.

– Конечно, – человек всплеснул руками, – непременно помочь.

– Что хотите делать?

– Документы?

– Какие документы?

– Документы, я спрашиваю, вы уже на ремонт оформили? – осведомился приехавший.

– В райсовете вроде возражений не было, – ответил Алексей.

– Эскизы я им отправила, – добавила Ольга. – Обещали все оформить, как полагается.

– Это замечательно, что обещали. – Человечек открыл пухлый портфель. – Как оформят, так и помогу. А пока, извините, порядок.

С этими словами человек вытянул из портфеля тяжелую цепь и, стянув вместе створки ворот, принялся душить их железными звеньями. Набросив цепь в три оборота, достал замок, нанизал два звена на стальную дугу и замкнул ее с лязгом.

– Вот теперь порядок, – полюбовался своей работой человек.

– Вы не поняли, – Алексей растерялся. – Мы же за свой счет ремонтируем!

– Понятно, что за свой, – похвалил человек, отряхивая руки от ржавчины. – Не вам же из казны таскать.

– Это для всех, – пояснила Ольга. – Мы пока все расчистим, а там и согласования будут готовы.

– Как будут, так милости просим. – Гость продел через цепь грубую нить, размял в пальцах сургуч и вдавил в него тяжелой печаткой концы нити. – Надеюсь, вам не надо объяснять, что противодействие действиям (именно так и сказал: «противодействие действиям») официальных лиц является преступлением и карается по всей строгости закона. Всего доброго.

Гость ушел, до конца улицы была видна его сутулая спина, прихрамывающая на сторону тяжелого портфеля походка и шляпа с таким глубоким прогибом посередине, что издали она уже начала казаться не шляпой, а парой затупленных, покрытых пушком рогов. Алексей с Ольгой так растерялись, что даже не успели спросить у чиновника удостоверение. И лица его не разглядели. Запомнилась лишь эта продавленная шляпа и еще странные ботинки, точнее, их следы: каблук имел такую вогнутую форму, что след его напоминал, скорее, след копыта.

Солнце склонялось к закату, с реки принесло ветром горячую влагу с запахом гниющих водорослей и металлическим привкусом. Ветер дул не сильно, но настойчиво, пролезая между мужчиной и женщиной, распихивая их.

– Я все равно это сделаю, – пообещал Алексей и прижал к себе Ольгу крепко, чтобы гнилой ветер не ерзал между ними.

Ольга смотрела на Алексея, закинув вверх голову, держала в ладонях мужской подбородок и повторяла: «Конечно, ты сможешь».

В серых глазах ее отражалось все то же небо, но теперь оно дрожало и отекало влажно к уголкам глаз.