Элемента.М

- Только не все. И не сразу. Только сильные шаманки с Даром. И только после того как станут чистыми, то есть утратят способность рожать детей.

- Их что стерилизовали? - подала голос Ева, как выяснилось, совсем невпопад.

- Что они тебе кошки, стерилизовать их? Да и откуда в нанайском селении возможность делать такие операции?

Ева, конечно, поняла свою ошибку, но не сдалась.

- Почему сразу операции? Я подумала может можно какой корешок пожевать, настойку ягеля выпить, например, и все, - и она перекрестила ладони, изображая крест.

Бабка улыбнулась.

- Ну если только настой ягеля! Он, конечно, горький, как хина, но в отличие от последней даже аборт не вызовет. Скорей уж наоборот. Желудок им лечили, и не только. А вот шаманкой женщина могла стать только когда все детородные процессы в ее организме затухали сами собой, то есть в преклонном уже возрасте.

Ева понимающе кивнула.

- Значит и богов они хоть своих, хоть чужих призывать могли только уже на пенсии?

- Да, там и времени у них уже побольше свободного было, - улыбнулась старушка.

- Как же вы узнали, что наследовали Дар? И что это за Дар такой? – Ева нетерпеливо заерзала на стуле.

- Я и не знала, что унаследовала его, тем более, что он и проявиться то мог совсем нескоро. Но даня на всякий случай научила меня что делать, если он мне откроется.

- И он открылся? А Даня это кто? – у Евы было так много вопросов.

- Даня – это бабушка. А дар открылся совсем неожиданно, и хоть я не сразу поняла, что это из-за него, но данину науку вспомнила.

- А как он связан с Белыми Богами? – продолжала Ева.

- Я могу их вызывать и прятать, - ответила бабка.

- Евдо…, начала было Ева, но вовремя осеклась, - Не знаю даже, как мне теперь к Вам обращаться?

- Зови меня Кэкэчэн или бабушка Кэкэчэн. Это, конечно, неправильно, но так наши Добрые духи услышат про меня, вспомнят и заберут, - и она снова улыбнулась, и Еве показалось что на этот раз она просто издевается над ней, а на самом деле ни в каких добрых духов она не верит.

- Вы верите в своих Добрых Духов? - на всякий случай спросила Ева.

- Нет, - подтвердила Кэкэчэн ее догадку, - Наши Духи ушли с приходом русских. Слишком мало людей в них сейчас верит, чтобы они были живы. Но я все же дочь своего народа, пусть же моё настоящее имя останется хоть в твоей памяти.

Ева опустила глаза и увидела кольцо, которое так и лежало перед ней на столе и рассматривала его, пока старушка говорила.

- Как же так вышло, что Вы даже со своей внучкой не общаетесь? И что это кстати, за кольцо?

- Кольцо как кольцо. Видимо было дорого твоей тетке раз она его до сих пор берегла. Но ты его не одевай пока сорок дней не пройдет. Она может и с добрыми намерениями тебе его отдала, но слишком долго она его носила, а золото металл мягкий, все впитывает. Тебе ее несчастливая энергия ни к чему. Камень этот еще, тоже плохой в нем.

Ева аккуратно отодвинулась от кольца подальше, разглядывая небольшой розовый камень.

- Почему несчастливый? И откуда Вы все это знаете? – недоверчиво посмотрела на нее Ева.

- Несчастливый, потому что в паре его носить надо. В паре он приносит удачу, а один – усталость и одиночество. А знаю я столько, потому что прожила слишком долгую жизнь, - и она снова потянулась к сигаретной пачке.

- Кэкэчэн, мне кажется, Вы слишком много курите! - улыбнулась ей Ева. Назвать ее бабушкой у Евы не повернулся язык, несмотря на ее воистину грандиозный возраст, - Но откуда Вы столько знаете именно про это кольцо?

- Я ж его тебе со своей руки сняла. Мне эта энергия его злая о многом рассказала, но вреда не сделала, а тебе она ни к чему.

Ева только удивленно подняла брови, но поверила.

- А про внучку? – напомнила она.

Кэкэчэн вздохнула и нахмурилась.

- Это очень долгая история. Не уверена, что хочу ее сегодня рассказывать.

- Тогда скажите из-за чего умерла моя несчастная тетка, - Ева вдруг почувствовала, что устала, и приняла уже слишком большую дозу никотина, у нее начинала болеть голова.

- У нее была аллергия на пчел, - ответила бабка, не ломаясь, - А в этой таблетке был пчелиный яд. Но зачем Верка дала ей свои таблетки, я не знаю.

- А если я завтра еще зайду расскажите мне про внучку? – с надеждой спросила Ева. Очень уж ей хотелось узнать об этой необычной бабке побольше.

- Заходи, - улыбнулась ей бабка, - А там видно будет.

Еве казалось, она провела на втором этаже полдня, но, когда она спустилась, еще даже не начался ужин. В вестибюле упаковывали свои немногочисленные вещи, приезжавшие волонтёры. Несколько старушек и знакомая Еве санитарка их провожали.

- Камелия Григорьевна, не расстраивайтесь, - говорила ей девушка, которую Ева до этого не видела, - Мы после Нового года опять постараемся приехать, а Вы тренируйтесь и без меня. Бумаги с красками Вам надолго хватит! Главное - старайтесь!

И она обняла плачущую старушку. Ева решила, что это была художница. Кроме неё здесь же стояли юная певица, парень с баяном, девочка-подросток, которую Ева сразу определила к местным, и женщина с рюкзаком на спине.