Элемента.М

 Ждать пришлось неожиданно долго. Ева даже подумала, что он про нее забыл, и чтобы отвлечься, полезла в телефон. Новых сообщений не было. Она решила поинтересоваться, как дела на работе. Оказалось, жизнь без нее кипит. Одна девочка из бухгалтерии уволилась, на ее место уже взяли другую. Премию до сих пор не выплатили, и, все бояться, что ее если и выплатят, то в урезанном размере, а ведь скоро праздники. Ева посмотрела на дату и с ужасом узнала, что сегодня уже 23 ноября. А премия должна была быть за третий квартал, и заплатить ее должны были как минимум в октябре. Да, плохо дело! Офис-менеджера подозревают в беременности, но она все намеки игнорирует. И только когда ей сказали (по секрету) что весь ее рабочий стол завален бумагами, и никто в её отсутствие ее работу не делает, и она набила по клавишам целую возмутительную тираду, Дэн, наконец, появился.

- Фу! – выдохнул он, снова приземлившись на кровать, - Дело плохо!

И судя по его серьезному лицу, так оно и было.

- Я ее нашел. Я знаю куда она пошла, но дальше нужны специалисты по возвращению пропавших людей. Наши специалисты.

-У вас есть такие специалисты? - сказала Ева, глядя на его больничные штаны, - У тебя все ноги в колючках.

- Да. Пришлось инспирироваться, а то сложновато будет повторить еще одни такие же поиски. - сказал он и начал ощипывать мелкие колючие зеленые семена какого-то растения со штанин.

- Все плохо это что значит? Она умерла? – тихо спросила Ева.

Он кивнул, но ответил странно:

- И да, и нет. Да, потому что да, она умерла. Нет, потому что мне нужны наши специалисты, и, скорее всего, это можно исправить.

 - Исправить!? – недоумевала Ева.

- Да, - сказал он, вставая и подтягивая стянутые вниз уборкой колючек штаны.

- Как она умерла? – спросила не верящая своим ушам Ева.

- Я не могу тебе сказать. Пока не могу. Если ты узнаешь, мы можем все испортить. Но я тебе обещаю, всё что от меня зависит – я сделаю. И, извини, но я правда, должен идти.

И снова исчез, даже не попрощавшись.

Ева в сердцах бросила на кровать телефон, который так и продолжала все это время держать в руке. Эти вечные секреты! Эти бесконечные тайны! Даже здесь в больнице ей постоянно что-то недоговаривают, о чем-то недорассказывают, что-то от нее скрывают.

Телефон пиликнул новым сообщением. Она подумала про работу и ей нестерпимо захотелось уволиться, чтобы не возвращаться в свой скучный кабинет, не разгребать эту кучу бумаг на своем столе, и никогда больше не видеть ни самодовольные рожи коллег, ни придурковатую улыбочку директора.

Она встала и пошла. Просто пошла по больнице, куда-нибудь, куда глядят глаза. Посидела в вестибюле, но ее здесь многие уже знали, отвечать на их вопросы о том, что она тут делает не хотелось, а особо здесь и не разгуляешься, поэтому немного подумав, Ева отправилась на второй этаж в Дом престарелых.

Она думала застать там клюющих носом старушек перед экранами телевизоров, но едва открыв дверь на этаж, услышала пение. Громкое хоть и нестройное, но многоголосое пение под аккомпанемент баяна. Вся стена между столовой и процедурной была обклеена рисунками, какими-то неровными аппликациями и разноцветными надувными шариками, прямо как в детском саду. В столовой пели. Она осторожно попыталась выглянуть из-за спины санитарки, стоявшей в дверях, но та ее заметила и тут же повернулась.

- Праздник какой-то? – удивленно спросила ее Ева.

- Еще какой! – ответила женщина, - У нас тут сегодня День красоты. Волонтеры приехали. Привезли вот с собой художника, парикмахера, баяниста и девочку, которая поет. Ну, не Пугачева, конечно, - улыбнулась санитарка, - но тоже молодец!

Звонким и еще по-детски тоненьким голоском, девочка лет двенадцати в столовой как раз затянула «Очи черные!»

- Да ты проходи, садись, если, хочешь, - предложила ей санитарка, - Я-то тут по делу стою. Сейчас вот Декабриста достригут, я следующую красавицу им поведу на марафет.

- Декабриста? – удивилась Ева.

- Ага, - улыбнулась добродушная санитарка. Фамилия у нее такая, чудная. Галина Петровна Декабрист, насельница наша.