Элемента.T

— Я не знаю, сколько он там пролежал, один, истекая кровью. Когда я его нашла, то уже ничем не могла помочь. Я просто взяла его на руки и принесла домой.

— Нет, нет, нет, нет, — шептала Таэл по стеночке проходя мимо рыдающей великанши, — Это не может быть правдой. Он всю ночь танцевал со мной на балу.

Дверь открылась с таким страшным скрипом, что могла бы перебудить всю округу, но Таэл её не слышала, она просто отметила, что именно с таким звуком могли бы открываться ворота преисподней, потому что то, что она увидела, разделило то, что у неё было на жизнь и смерть. Там за дверью у неё ещё была жизнь, а здесь глядя на его безжизненное лицо, на залитые кровью доспехи, на свесившуюся со стола руку и на лицо его матери, Таэл поняла, что умерла сейчас вместе с ним.

— Скрипит, — сказала сама себе его мать. — Он всё говорил мне, мама, давай смажу, но мне казалось, что без этого скрипа я не услышу, когда он придёт.

Он больше не придёт.

Таэл поправила его вьющиеся волосы. Мама, мамочка моя, какой он холодный! Она провела рукой по груди — ровный разрез на жёстких доспехах — его ударили прямо в сердце. Она хотела снять их, сорвать, сбросить, они были такими жёсткими, неудобными, чужими. Она хотела просто расстегнуть их, но застёжки были такими тугими.

— Оставь, — безжизненным голосом сказала женщина, — ему теперь всё равно.

Таэл хотела хотя бы положить на грудь его за безжизненную руку, но она закоченела и больше не сгибалась.

Нет! Нееееет!

Она не знала, сколько пролежала на его холодной груди. Она очнулась, только когда почувствовала на своих плечах заботливые руки его матери.

— Не надо, девонька, не рви себе душу! — сказала она. — Его больше нет. Я никогда не смогу с этим смириться. Но я его мать, а ты Королева, у тебя в руках целая страна и целая долгая жизнь. Другая жизнь. Тебе придётся прожить её без него.

Весь город вышел его хоронить. Таэл была там, но никто её не видел.

— Теперь он твой, Иом! — сказала она, проводя по его любимому лицу ладонью последний раз. — Береги его!

И это последнее, что она сказала.

Она ходила по Замку как тень, никого не замечая, никого не желая замечать. Они предали её. Предали всей семьёй. Она не хотела даже знать, кто его убил и за что. Она не удивилась бы, если каждый из Мудрейших, каждый из членов семьи воткнул в него по разу этот нож.

Его больше не было. И никогда не будет. И они ещё смели жаловаться на отсутствие бессмертия! Каждый день, каждый вздох, который она делала без него, доставлял ей боль. Если бы она могла умереть, она бы умерла. Но она не могла. Но и жить она тоже не могла.

Она молчала так долго, что уже забыла, как говорить, но спустя месяцы, а может годы — Таэл не считала — прабабушка Таул стала первой, с кем она поделилась.

— Они предали меня. Все. Ватэс, Пророчица, Армариус, даже Хранительница душ.

— Они хотели тебе помочь, — уговаривала её старушка.

— Они бы помогли мне, если бы спасли его. Предотвратили бы неизбежное, и вся эта ложь уже не понадобилась. Унизительная, безбожная, нечеловеческая ложь. Я ведь поверила! Я танцевала и веселилась, а он в это время истекал кровью.

— Пророчица не видит в своих видениях людей. Она и тебя-то начала видеть только после коронации. Никто и предположить не мог, что его так подло убьют. И ведь свои, он даже не защищался.

Таэл поморщилась от её слов, но ничего не ответила.

— Эти Мудрейшие, они ведь понятия не имеют что такое любовь, — продолжала старушка. — Они думали, если создать тебе иллюзию счастья, то и мир будет улыбаться вместе с тобой. Мы были на пороге войны, нам нужна была сильная королева.

— И сколько времени они хотели выдавать за него Ватэса? Всю мою жизнь? Таков был план? А Ратвис, если бы его не убили, что сказали бы ему? Или он жил бы там с этой Уной? Тоже страдал и жил?

— На счет Уны не знаю. А вот с Ватэсом да, так и есть.

— Подложить меня под Ватэса? Очень умно. А если бы у нас появились дети?

— Глупенькая, — погладила её по руке бабушка. — Конечно, ты до свадьбы этого и не должна была знать, но у нас все дети от Ватэса. Рано или поздно он пришёл бы к тебе в спальню в облике твоего мужа или того, кого ты хотела видеть. В любом случае это был бы Ватэс, и в положенный срок ты родила бы близнецов.

— Так вот в чём секретное предназначение Ватэса!

— Да, милая! Ватэс Дукс. VD. Вариация Дабл. Двойная Вариация. Мы не размножаемся как обычные люди, нас просто клонируют. Пусть мы и имеем каждый свой характер, но мы просто один большой клонированный мозг. Эх, не слушай ты меня старую маразматичку!

Она махнула рукой, но говорить не перестала.

— Когда ты отгорюешь по своей потере, может быть в День Весенней Луны, может быть не в этом году и даже не этом веке, но однажды мы сыграем вашу с Элэмом свадьбу. Ты родишь своих малышей, а я, наконец, умру. Пожалей, ты нас с прадедом!