Элемента.T

— Ты случаем, не подосланная ли, а? Что-то не нравятся мне твои разговоры, — насторожилась Таэл, пристально глядя на бабку. — Клянусь, если я застукаю возле себя чёртова Ватэса, я сотру его с лица земли. Я буду преследовать его, пока не найду, и не успокоюсь, пока не уничтожу. Его и Пророчицу! Может тогда я, наконец, умру.

Она не знала тогда, что исполнит своё обещание, но случай представился.

— Моя Королева, — сказала Лея. — Энта с Элэмом устраняют последствия стихийных бедствий, помогают с переселением Свободного Народа. Ваш брат воюет. Люди одерживают победу за победой. Титаны разбиты, их территории затоплены или сожжены. Кроме вас некому поддерживать порядок в стране. А вы не ходите в Храмы, не слушаете жалобы людей. Люди ропщут, они считают, что боги оставили их. Они желают новых богов.

— Так пошлите многоликого Ватэса, пусть прикинется мной. Армариус составит ему пламенную речь, пусть обратится к народу.

— Ватэс тоже на войне, а Армариус должен защитить замок и вашу семью в случае угрозы.

— А ты нам тогда зачем? Иди на площадь, говори с людьми, предсказывай им все те ужасные вещи, что ты целыми днями говоришь мне.

— Вы наделили ваших жрецов и так слишком большой властью, дали им так много, что скоро люди совсем забудут, что у них есть истинные боги.

— Пусть забудут, Лея! Пусть все меня забудут и оставят в покое! Они решили, что это я убила Ратвиса. Я, из ревности, что он выбрал другую. И я даже знаю, кто распустил эти слухи. К чёрту её! К чёрту такой народ!

— Моя Королева, ваша тоска пройдёт, но вы должны удержать в руках власть для блага вашего же народа.

— Народ, власть, благо. Что ты знаешь об этом? Жалкая попугаиха, повторяющая то, от чего никому никакой пользы! Что ты знаешь о тоске? А о любви? О ней ты что-нибудь знаешь?

— Нет, моя Королева, — и она виновато склонила голову, чем только ещё больше разозлила Таэл.

— Если бы ты не корчила из себя праведницу, заботящуюся о благе нашего народа, а была ей, то не позволила бы ему умереть! Он был лучшим! Он не проиграл бы эту войну! Ни одной войны бы не проиграл! Но его, видимо, потому и убили, что в нашей стране никто больше не знает, как воевать. Ни мой отец, ни мой брат, все они просто дети, изучавшие войну по книжкам. Вместе с Ратвисом мы были бы непобедимы, ведь я всегда стояла бы у него за спиной. И если бы хоть кто-то из вас, безмозглых, а не мудрейщих, понимал силу любви, вы не позволили бы ему умереть!

— Любовь — это болезнь, а не сила, — сказала она и забила последний гвоздь в крышку своего гроба.

— Да, я не Великий Умун, — сказала Таэл вставая, мне не хватит сил воскресить Ратвиса. Эти постоянные инцесты истощили нас, мы стали слабы как белые мыши, но изгнать тебя мне хватит и сил, и власти. Убирайся! Убирайся прочь! И пусть только дети, рождённые без любви, наследуют твой дар! Ты сказала любовь — болезнь, так пусть они болеют вашим даром как чумой. Пусть она преследует вас до скончания веков! И да будет так!

Кварта не видела такой грозы с сотворения мира. Молнии сверкали, заливая светом небо, гром оглушал, ливень сбивал с ног. Он лил три ночи и три дня, а когда закончился, пришли люди, и на этих землях началась совсем другая жизнь с другими ценностями и другими богами.

Глава 33. Пора!

— Я виноват перед ней, Пеон! Виноват настолько, что мне вечности не хватит искупить свою вину. Если у меня будет вечность. 

— Ты Бог, Ватэс, вечность — твоё второе имя. Через тысячи лет он родится, тот ради которого она захочет жить. Я видел его. Я верю в него. Он найдёт способ сделать то, что не сможет сделать никто до него. 

Они сидели на широких каменных ступенях, обрывающихся в пустоту, и целый земной мир лежал перед ними: леса, моря, горы, города.

Кроваво-красное солнце садилось в пустоту, кренилось к горизонту, оставляло этот мир до утра, уступая место пятнистой Луне. 

— Когда-то этот мир был безлунным, — сказал Ватэс, поворачиваясь туда, где уже наметился большой круг, ещё бледный, на фоне затухающего солнца, но уже заметный. 

— Пройдут миллионы лет, сменятся сотни богов, но он уже никогда не станет прежним, — ответил Пеон.