Элементарная социология. Введение в историю дисциплины

Богатство. Современные исследователи увлеклись подсчетами. Там и в самом деле все запутано. Макс Вебер-старший существенно уступал по доходам и вообще по семейному статусу своей будущей жене. И даже в Берлине, на пике карьеры его заработок составлял немногим больше половины ее годовых доходов от наследственного состояния. Но распоряжался финансами семьи все равно муж, хотя, видимо, какое-то участие жены было возможно, иначе дело не дошло бы до конфликта, о котором я еще скажу! Когда он умер, ей остались только старые доходы плюс его совсем небольшая пенсия. Макс Вебер-младший долго находился в финансовой зависимости от семьи. В Германии приходилось платить за обучение в гимназии и за обучение в университете. А там еще был год обязательной воинской службы, и здесь семья оплачивала все расходы. После окончания университета молодой юрист (он окончил юридический факультет) должен был посвятить года четыре юридической практике в должности так называемого референта (у нас механически передают это слово как «референдарий»), чтобы выдержать государственные экзамены. Предусматривались разные места, видимо, для того, чтобы выпускник университета накопил разнообразный опыт. Работы много, и она не оплачивается. Это настоящая катастрофа для тех, кого некому поддерживать (изучая биографию Карла Шмитта, я, кстати говоря, наткнулся на то же самое описание, только у Шмитта финансовые дела были совсем плохи). Веберу некуда было деться: взрослый, внутренне сильно развившийся молодой человек оставался в доме родителей. Когда он женился на Марианне, приходившейся ему слишком близкой родственницей, большинство формальностей было улажено братьями (его отцом и ее дедом). Молодые Веберы были очень богаты, но, конечно, Макс хотел жить не на деньги Марианны, не на деньги своих родителей, ему нужно было оплачиваемое место. Поэтому и позже, заболев, он очень беспокоился насчет того, смогут ли они поддержать привычный уровень жизни. Судя по тому, сколько времени он провел вне университета и какую жизнь вел, особенно стесненными их обстоятельства все-таки не были. А после войны, когда экономика Германии рухнула, пришлось сильно ужаться и его матери, и самому ему всерьез искать профессуру в солидном университете. Но, опять-таки, когда Вебер умер, а одна из его сестер покончила с собой, детей взяла на воспитание и позже усыновила Марианна. Я останавливаюсь на этом потому, что привык просто говорить: Вебер был богат. У биографов уже новейшего времени мне видится некоторая зависть к его необыкновенному благополучию. Но здесь нужна бывает и более детальная картина того, что на самом деле происходило[122]. Некоторые мотивы Вебера станут яснее. Семейные связи и корпоративный дух. Предпринимательский, чиновничий, ученый мир Германии представляли собой не одну касту, но сильно пересекающиеся между собой группы. Связи, знакомство, родство играли огромную роль. Вебер-старший был влиятельной фигурой, к нему часто приходили гости, и вот мы читаем, что среди них был знаменитый философ Вильгельм Дильтей, политик и журналист Генрих Риккерт (отец философа Генриха Риккерта, который в гимназические годы был одно время приятелем Вебера, а позже оказал на него большое влияние), Теодор Моммзен, знаменитый историк, который принимал участие в дискуссии по диссертации Вебера (между прочим, один сын его женился на одной из сестер Макса, а другой был официальным членом комиссии[123], и дома их стояли рядом, чуть ли не друг напротив друга на одной улице в Шарлоттенбурге). Левин Гольдшмидт, его научный руководитель, в молодости жил в родовом доме его матери в Гейдельберге, а в Берлине был хорошим знакомым отца. Вебер широко пользовался его домашней библиотекой, когда готовил свою работу. Еще важно, что в годы учебы в университете (или университетах, потому что он учился и в Берлине, и в Гейдельберге, и в Геттингене, и в Страсбурге) Вебер получал рекомендации, открывавшие ему двери профессорских домов (приватное знакомство с профессорами было в порядке вещей, но без рекомендаций не все получилось бы), и правильно поступают те, кто следующим образом трактуют знаменитые слова Моммзена на его защите: мол, я с вами не во всем согласен, но, уходя, буду знать, кому вручить свое копье! Это не столько готовность признать научную правоту молодого ученого, сколько публичное признание своего, приглашение в цех, в касту избранных. Вебер был свой в этом мире, но корпоративный дух – это еще и участие в студенческой жизни. Университеты в Германии – место социализации, приобщения к тому слою, попасть в которое, помимо этих праздников, пьянок, дуэлей, совершенно невозможно. Дуэли входят в обязательный набор, шрамы от клинка на лице буквально украшают мужчину, а их отсутствие может плохо сказаться на карьере. Вебер был типичный студент, «бурш», только он продолжал трудиться, как одержимый, в отличие от многих товарищей, не придававших учебе особого значения.