Элементарная социология. Введение в историю дисциплины

Посмертные судьбы немецких социологов складывались во многом в зависимости от того, что происходило с их сочинениями в Соединенных Штатах, и, конечно, не в родственниках Зиммеля корень проблем. Работы Зиммеля были хорошо известны в США при его жизни. Он интенсивно переписывался с Альбионом Смоллом, отцом-основателем американской социологии. Еще в конце 90-х годов XIX века Смолл публиковал важную работу Зиммеля в недавно созданном «American Journal of Sociology». Пару раз речь шла о том, что его пригласят преподавать в США. Один раз еще в конце XIX века, а второй раз – перед мировой войной. Может, он и уехал бы из Страсбурга, кто знает. Были знаменитые американцы… Прежде всего, вспоминается Роберт Парк, который у него учился в Берлинском университете. Чикагская школа, какой мы ее знаем, никогда бы не сформировалась, если бы не влияние Зиммеля на Парка. Но большая социологическая теория, grand theory, если использовать несколько сомнительный термин Миллса, парсонсовская теория, обошлась без Зиммеля, причем обошлась самым неприятным образом. Парсонс в конце 20-х годов учился в Германии, прекрасно знал сочинения Зиммеля, писал о нем в своей диссертации, посвященной проблеме капитализма в немецкой научной литературе, и когда создавал свой magnum opus, который стал каноном социологической классики, «The structure of social action», сначала написал про Зиммеля, а потом вычеркнул. И во всей этой огромной книге о Зиммеле нет ничего. То есть нет такого классика, не о чем говорить. Есть письмо Парсонса Джеффри Александеру, написанное незадолго до кончины; он признается, что конкурировал с Говардом Беккером, представителем зиммелевского направления в социологии, поэтому и замолчал зиммелевскую линию. Дональд Левин приводит большую цитату из этого письма, которое находится в архиве Парсонса в Гарварде. Я его процитирую:

«Относительно немногие даже сейчас отдают себе отчет в том, что позиция [Зиммеля] использовалась как стартовая для построения теории социальной системы, с моей точки зрения, фундаментально ошибочной. Это началось в Германии с большой книги Леопольда фон Визе „Bezieungslehre“. Она появилась, примерно, в то время, когда я был студентом в Гейдельберге… Она в каком-то смысле вошла в моду, но тему подхватил покойный Говард Беккер. Беккер ее встроил в большую книгу, которая представляла собой адаптацию позиции Визе и вышла в свет под заголовком „Визе-Беккер“. Действительно, несколько лет Беккер и я соперничали за лидерство, знакомя эту страну с немецкой социологией. Если я замалчивал Зиммеля, то Беккер еще более радикально преуменьшал значение Вебера»[114].

Сам Левин еще в конце 50-х годов написал знаменитую работу про Парсонса и Зиммеля и много способствовал возрождению интереса к Зиммелю в Америке. Он, между прочим, писал тогда в том духе, что, скорее, хорошо, что Парсонс не включил Зиммеля в число классиков, в канон социологии. Это самому Парсонсу позволило больше сосредоточиться на собственной теории, а труды Зиммеля избавило от неизбежных в те годы упрощений, к которым Парсонс был склонен. Но одновременно Левин выражает сожаление, говорит, что на несколько десятилетий это обусловило затмение и забвение Зиммеля в США. Впрочем, у Левина же где-то есть утверждение, что только Зиммель непрерывно влиял на американскую социологию в течение всего XX века. Видимо, он колеблется в оценках; ну, им там на месте виднее.

Крупные фундаментальные социологи всегда знали Зиммеля, тут никакого забвения не было, поймите правильно. Это все равно, как если брать историю музыки и говорить, что в какой-то период о Бахе забыли. Ну, не был он когда-то популярным, но все великие композиторы были о нем прекрасно осведомлены. Так и здесь – все великие социологи Зиммеля знали, но с разной степенью интенсивности штудировали, довольно долго широкого чтения Зиммеля не было. И лишь постепенно выясняется, что Зиммель был последний модернист или, наоборот, постмодернист. При новом отношении ко всему – к модерну, постмодерну, к высокому модерну, Зиммель входит в большую моду. Мода пройдет, а привычка к социализации в дисциплине через чтение значительного автора останется. Переводят все или почти все, хотя, если я не ошибаюсь, полного перевода «Большой социологии» на английский язык нет до сих пор, так же, как и на русский. Что значит «Большой социологии»? Теперь мы входим в область библиографии. Я разбросал упоминания о книгах, их надо собрать вместе.