Элен и ребята 3. Книга вторая

Однако Фрэнк не дал ей сделать этого. Резким движением он поднес листок к своему носу и радостно прочитал: «Мы прилетаем из Чикаго одиннадцатого. Джина Сэвитт».

Фрэнк с видом победителя посмотрел в глаза девушке.

— Понимаешь, что это значит? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Это значит, что мы можем спокойно просидеть здесь до самого воскресенья, и никто нам не будет мешать. Здорово, правда?!

— Лучше и не придумаешь, — огорченно произнесла Элен.

— Ладно, ладно... — успокаивающе проговорил Фрэнк и, широко раскинув руки, по-театральному упал на диван. — Все будет нормально. Не беспокойся.

— Если я и беспокоюсь, то не за себя, а за тебя, — парировала Элен. — Представляешь, что будет, если тебя найдет полиция? А если уже начали разыскивать и меня?

— Неужели ты думаешь, что кто- то будет искать меня, а уж тем более тебя на этом убогом острове? — хмыкнул Фрэнк. — Да они ни за что в жизни сюда не сунутся. Ко всему прочему, мне кажется, что здешние обитатели даже примерно не знают, что такое полицейский.

— Что-то подобное я уже слышала, — с иронией заметила Элен.

— А разве я был не прав? — нашелся Фрэнк. — Все обошлось. Мы здесь. Разве плохо?

— Вообще-то мне следовало быть в Бостоне.

— Неужели здесь так плохо? — усмехнулся Фрэнк и, встав с дивана, осмотрелся. — Но кое в чем я с тобой согласен.

— В чем? — удивилась Элен.

— Да. Здесь не хватает телевизора... Странно...

Обшарив гостиную глазами, Фрэнк грустно вздохнул и бухнулся в мягкое кресло. Внезапно со стороны противоположной стены послышался какой-то странный щелчок, и расположенная напротив небольшая квадратная пластинка поползла вверх. Фрэнк испуганно откинулся на спинку кресла. Но это было лишь минутное замешательство. Как выяснилось через пару секунд, пластина всего лишь закрывала нишу, где находился тот самый телевизор, по которому так тосковал Фрэнк. Поняв, что кнопка включателя где-то в кресле, Фрэнк самодовольно усмехнулся и, мгновенно отыскав «лентяйку», включил телевизор.

Словно по заказу диктор зачитал:

— Сегодня утром в окрестностях Нью-Йорка похищена картина у одного из самых известных в стране коллекционеров. Эта картина — «Одалиска в красных шароварах». Она оценивается в четыре миллиона долларов. Полиция ведет интенсивные поиски грабителя.

— О черт! — расстроенно воскликнул Фрэнк и, вскочив с кресла, принялся нервно расхаживать по гостиной, при этом возмущенно покачивая головой и бубня себе под нос всевозможные ругательства: — Ну, Вудди... Ну, мошенник! Решил обвести меня вокруг пальца как какого-то мальчика! Это тебе даром не пройдет! Нашел дурачка!

Внезапно он остановился и, секунду поразмыслив, бросился к телефону. Отстучав по клавишам номер, набрал в легкие побольше воздуха и сжал трубку настолько сильно, что кончики его пальцев побелели.

Судя по тому, что Фрэнк начал набирать номер повторно, на другом конце было занято или просто никто не поднимал трубку.

— И где тебя черти носят?! — отчаянно воскликнул Фрэнк и бросил трубку.

Поймав вопросительный взгляд девушки, пояснил:

— Никто не подходит к телефону...

— Сочувствую, — искренне протянула Элен, в глубине души надеясь, что сообщение службы информации заставит Фрэнка одуматься и изменить решение. Спустя мгновение она спросила: — Что ты намерен делать дальше?

— Естественно, поднять цену, — не задумываясь, ответил тот. — Теперь я отдам эту штуковину Вудди только в том случае, если он выложит мне пятьдесят тысяч вместо обещанных двадцати.

— Сколько? — машинально спросила Элен.

— Или это много? — растерялся Фрэнк, но тут же принялся себя успокаивать: — По-моему, это будет справедливо. Нет-нет, пятьдесят — это не много... Совсем немного за мою работу.

У Элен округлились глаза.

— Да неужели ты не понимаешь, о чем идет речь?! — возмущенно проговорила она. — Неужели ты не понимаешь, в какое дело впутался? Ведь это гораздо серьезнее, чем ты себе представляешь. Речь идет о произведении искусства, которое имеет мировое значение!

— А это не твое дело! — зло огрызнулся Фрэнк.

Элен обиженно насупилась, решив, что вообще больше не будет разговаривать с этим грубияном. Фрэнк же тупо уставился в потолок, превратившись в подобие мраморной скульптуры.

Так они просидели несколько часов. А когда за окном стало совсем темно, несмотря на выразительные взгляды Фрэнка, разошлись по разным комнатам.

Оказавшись в совершенно незнакомом месте, в чужом доме и в непривычно мягкой постели, Элен долго не могла уснуть. Ей не давали покоя события минувшего дня.

«Правильно ли я поступаю?..» — с тревогой думала она, ворочаясь с боку на бок.

Но, несмотря на все усилия, ей так и не удалось заставить себя спокойно разложить все по полочкам и отыскать единственно правильное решение.

«Будь что будет...» — в конце концов, сказала она себе, едва в комнату ворвались первые лучи восходящего солнца, и, совершенно обессилевшая, уснула.

6