Елена

Жанна сначала никак не могла поверить, что перед нею секретарь подпольного областного комитета большевиков, она давала Елене не более 16 лет (это было общее мнение всех, кто впервые встречался с Еленой). Потом разговор между ними получился обстоятельный. Жанна досконально, во всех подробностях интересовалась положением в Одессе, расспрашивала о работниках, о работе в войсках Антанты, о настроениях солдат и особенно матросов французской эскадры. Соколовская интересовалась московскими новостями.

Жанна рассказала о том, как она была у Ленина, как Ильич долго не соглашался отпустить ее из Москвы, говорил о важности той работы, которую вела Жанна в англо-французской коммунистической группе как ее секретарь, о трудностях и опасности поездки в тыл врага. Но Жанна так настойчиво просила Владимира Ильича направить ее для работы среди войск Антанты, вступивших на территорию Советской Республики, что он в конце концов дал согласие на поездку Жанны. Елена, которая слушала доклад В. И. Ленина 22 октября 1918 года во время пребывания на II съезде КП(б)У, в свою очередь рассказала Жанне, как Ленин за несколько месяцев до военной интервенции Антанты абсолютно точно разгадал планы империалистов и направление интервенции и сообщил об этом в своем докладе на Пленуме московского Совета.

Жанна попросила Елену, чтобы ей нашли квартиру в рабочем районе города. Ее поселили у рабочего авиационного завода Анатры Ильи Мариусовича Горшкова, проживавшего в доме на углу улиц Московской и Церковной.

Елена Соколовская

Жанна Лябурб

Альтер Залик

С приездом Жанны Лябурб была проведена некоторая реорганизация структуры подполья. Иностранная коллегия получила больше автономии. Ее руководящим органом стал президиум, утвержденный обкомом в составе Елены Соколовской, Жанны Лябурб и Альтера Залика. Утверждены были руководители национальных групп коллегии: французской — Жанна Лябурб, румынской — Альтер Залик, польской — Гелена Гжелякова, сербской — Стойко Ратков, греческой — Аристарх Иоаниди, английской — Альберт Кузнецов. [23]

С полным презрением к опасности, с глубокой убежденностью в правоте своего дела Жанна Лябурб вступала в беседы с французскими солдатами и матросами, убедительно разбивала доводы тех, кто верил демагогическим заявлениям правительств Антанты и США, на словах выступавших за мир, а на деле развязавших позорную войну против Советской Республики. Разоблачая истинную сущность империалистической интервенции, Жанна напоминала солдатам и матросам о революционных традициях французского рабочего класса, о Парижской коммуне, о пролетарской солидарности.

Жанна обладала незаурядным даром оратора и пропагандиста. Хорошо зная жизнь французского народа, его традиции и обычаи, она умела задеть слушателей за живое, пробудить в них гражданскую совесть и классовое чутье. Елена близко сошлась с Жанной, они очень удачно дополняли друг друга в сложной и опасной работе подполья. Вдвоем они умели быстро находить среди солдат и матросов сочувствующих Октябрьской революции, поручали им распространение большевистских газет и воззваний, создавали с их помощью на кораблях и в сухопутных воинских частях «группы революционного действия», которые впоследствии возглавили восстание французских матросов и солдат.

Каждый день Жанны Лябурб был загружен до предела. Помимо бесед, она писала листовки и статьи в газету «Le communiste», просматривала и редактировала типографский набор, посещала кабачки и кафе, где собирались военнослужащие. И всюду призывно звучала сильная и красивая речь Жанны, всегда полная захватывающего революционного порыва.

Нередко после бесед с Жанной солдаты срывали свои знаки отличия, заявляя, что считают сейчас позором называться французами.

Карие глаза Жанны загорались радостью.

— Я верю в нашу Францию,— говорила она.— Я горжусь Францией — отечеством революции.

И даже те солдаты, которые не во всем соглашались с ней, относились к Жанне сердечно и с уважением, как к старшей сестре.

Елена рассказывала, что постоянный наряд Жанны — широкополая фетровая шляпа и старенькое меховое пальто — делал ее очень приметной в толпе нарядных завсегдатаев кафе, где ей часто приходилось бывать, встречаясь с французскими солдатами и матросами. Товарищи настаивали, чтобы она сменила одежду на более богатую, предлагали ей деньги для этого. Но в ответ Жанна смеялась и встряхивала коротко остриженными кудрями:

— Наплевать. Скорее французские генералы расстанутся здесь со своими головами, чем я со своей шляпой...

ПОДПОЛЬНЫЕ БУДНИ

Подобрать нужного работника, проинструктировать его, снабдить литературой — это очень важное и трудное дело в условиях подполья. Но это еще не все, а половина дела. Главное, как работник сумеет выполнить задание, какие он найдет наиболее верные пути и методы донесения идей партии до сознания тех, с кем он работает. Не бывает дня, чтобы Соколовская не встречалась с подпольщиками. Конечно, есть общие директивы, инструкции, принципы. Но у каждого свой подход к делу, свои навыки.