Елена Белякова. Русский Амаду, или русско-бразильские литературные связи

      В том же 1948 году Жоржи Амаду впервые приезжает в Советский Союз. Впечатления от этой поездки, которые иначе, как восторженными, назвать нельзя, отражены в поэме "Песнь о советской земле" и книге очерков "В мире мира". Выход этих книг упрочил репутацию Амаду как верного друга СССР и неутомимого борца за мир. В рецензии на последнюю книгу в частности говорится: "Свой рассказ о стране социализма, о мирном созидательном труде советского народа, строящего коммунизм под руководством коммунистической партии, под мудрым водительством великого Сталина, Жоржи Амаду ведет в приподнятом тоне. Кажется, что он не рассказывает, а воспевает то, что видел и слышал в стране социализма. Таковы, например, главы "Первое видение Москвы", "Посещение мавзолея Ленина", "900 дней Ленинграда"... и в особенности патетическая глава "Сталин - учитель, вождь и отец". Эта глава написана с большой страстью и неподдельным волнением" (212, С. 30).

      Но советскую критику мало интересовали художественные достоинства книги, прежде всего она рассматривалась как идеологическое оружие в борьбе с американским империализмом и его приспешниками. Так, Олег Игнатьев о ее значении писал, что эта книга переведена на многие языки и ее читатели миллионы простых людей. "И крепла их вера в победу дела мира, крепла их ненависть к американскому империализму... Эта книга ненавистна правящим кругам Бразилии. Она бьет по их планам, по их продажной совести. Книга привлекла новые тысячи людей в лагерь сторонников мира" (210).

      Отрывки из "Песни о советской земле" в переводе Ф. Кельина впервые были напечатаны в 7-м номере "Нового мира" за 1947 год и в течение 10 лет 7 раз включались в различные сборники, такие как "В борьбе за мир" (М.-Л, 1949), "За мир!" (М., 1949), "Поэты мира в борьбе за мир" (М., 1951) и др.

      И в данном случае поэтическое произведение совершенно не рассматривалось как явление искусства. Поэтика, стилистика, качество перевода вовсе не интересовали советских критиков и литературоведов. Для них поэма - явление идеологическое, и это, по их мнению, заслуживает наивысшей оценки.

      Все тот же Ф. Кельин писал: "эта поэма Амаду - лучшее из всего, что создано прогрессивной поэзией Бразилии" (13, С.271). А лучшая она потому, что является единым целым с романами Амаду, с его политической деятельностью. Эта поэма проникнута светлым чувством оптимизма. В ней Ж. Амаду прославляет величие Советского Союза, который возглавляет борьбу за мир против "североамериканских гангстеров" (там же).

      И все же надо признать, что даже сегодня, несмотря на явную тенденциозность и невысокое качество перевода, стихи удивляют небанальной трактовкой темы, искренностью и не вызывают внутреннего неприятия. Даже если в 1949-м году подобное произведение раздражало немногочисленных убежденных диссидентов, оно не могло не польстить чувству патриотизма миллионов простых читателей:

      Советская земля!.. О да, мы знаем:

      Бессмертна ты в веках, непобедима!

      Живешь ты в сердце каждого из нас!

      Твои пределы шире рубежей

      Земель твоих, обильных и счастливых.

      Народы мира - вот твои пределы

      Безбрежные. Им нет конца и края.

      ...

      И если мы живем еще, то жизнью

      Обязаны тебе. И даже хлеб,

      Что мы едим, - он твой. Ты за него

      Тяжелою ценою заплатила

      Миллионов жизней. И вода, что пьем мы, -

      Она твоя ... Ее живой родник

      Своим штыком открыла ты для нас

      Ты, сыновья твои, твои солдаты

      Нам подарили жизнь и то "сегодня",

      Которым мы живем, и утро новой,

      Прекрасной жизни, о которой грезим.

      Советская земля! Ты - наша мать,

      Сестра, любовь, спасительница мира!

      Советский Союз и - мать, сестра, любовь - какое поэтичное ви денье мира, какой яркий живой образ, какое оригинальное раскрытие столь затертой темы.

      Даже такое одиозное с сегодняшней точки зрения произведение, как "Письмо Луису Карлосу Престесу из Москвы"(78), где говорится буквально следующее:

      Я скоро уезжаю из Москвы.

      Мне не придется больше

      Ходить по Красной площади,

      Смотреть на Мавзолей,

      Что светит, как маяк,

      Народам мира...

      Средь кремлевских окон

      Я не могу искать влюбленным взором

      Окно той комнаты, где строит Сталин

      Грядущее для сына моего,

      Для всех детей земли, для всей планеты..." -

      подкупает своей наивностью и поэтичностью. Предполагаю, что даже в 1952 году "влюбленным взором" искали все-таки окна женщин, а не товарища Сталина. Есть в этом какая-то незатертость, свежесть восприятия, отход от стереотипов. Но наших критиков проблемы стиля не занимали. Главное для них - политическая позиция автора, связь его поэзии "с благородным движением сторонников мира" (13, С.273).