Елена Белякова. Русский Амаду, или русско-бразильские литературные связи

      Л.Симонян, в свою очередь, считает, что "Подполье свободы" - первое в творчестве Амаду произведение, которому свойствен подлинно эпический размах. Кроме того, яркое повествование придает книге острую эмоциональную окраску, волнующий драматизм. Палитра художника богата разными оттенками, и все они способствуют тому, чтобы нарисованная в произведении картина бразильской жизни была полнее и выразительнее. Рецензент делает вывод, что Жоржи Амаду, учась у советской литературы и опираясь на прогрессивные традиции отечественного искусства, создал выдающееся произведение современной художественной прозы (265) .

      Н.Рыбак подчеркивает, что отличительная черта романа Жоржи Амаду - светлое чувство оптимизма, радость человеческого бытия. Оптимизм существует на страницах "Подполья свободы" как чувство, рожденное в борьбе. Через всю книгу проходит ее главная тема - тема борьбы за свободу и мир. Мир - заветная мечта героев Жоржи Амаду (261).

      Рецензия В. Кутейщиковой и Л.Осповата "Рождение эпопеи" подводит итог и определяет значение романа для мировой литературы: "Художественно-политическое значение романа "Подполье свободы" исключительно велико. Эпопея борьбы бразильского народа за свободу и независимость является большим завоеванием всей прогрессивной мировой литературы, уже давшей такие примеры возрождения эпического романа, как произведения Луи Арагона, Анны Зегерс, Марии Пуймановой. Не случайно именно Бразилия с ее славными традициями антиимпериалистической борьбы, с ее героической компартией стала родиной этого выдающегося произведения. И закономерно, что автором его явился Жоржи Амаду - писатель, с молодых лет связавшим свою жизнь с делом освобождения бразильского народа, писатель, творческий путь которого - это путь непрерывной борьбы за овладение методом социалистического реализма". (232, С. 252)

      Такое единодушие критиков с современной точки зрения кажется поразительным, более того, рецензии и стилистически не отличаются друг от друга, как будто их писал один человек. Все это свидетельствует даже не о жесткости идеологических установок (что разумеется само собой), а о том, что рецензируемое произведение даже в мелочах соответствует этим установкам.

      Лаконичнее всего значение книги определил Федор Кельин в предисловии к "Подполью свободы": "Подполье свободы" - первый роман, написанный Жоржи Амаду методом социалистического реализма, первый не только для этого писателя, но и для бразильской литературы в целом. В романе отсутствуют элементы натурализма, подчас свойственные предшествовавшим произведениям Амаду. В "Подполье свободы" он предстает перед читателем не только как превосходный романист, но и как политически зрелый писатель. Публицистическая часть романа, где Амаду неоднократно ставит и правильно разрешает политические проблемы, вопросы морали, культуры и искусства, имеет огромное принципиальное значение для латиноамериканских и, в частности, для бразильских писателей. Таким образом, первая часть трилогии, появление которой явилось событием исключительной важности для литературы стран Латинской Америки, представляет большой интерес для прогрессивных читателей всего мира" (217, С. 5)

      Новое произведение Амаду стало свидетельством победы коммунистической идеологии во всемирном масштабе. Овладение методом социалистического реализма всеми прогрессивными писателями мира, по мнению советских идеологов, является такой же исторической закономерностью, как и переход от капитализма к социализму. При этом национальные и культурные особенности конкретных стран, зрелость их литератур, объективная готовность воспринять метод соцреализма не учитываются. Скроенные по одной мерке, соцреалистические произведения заведомо лишаются любых национальных черт (пресловутый "натурализм" Амаду). Не случайно все критики проводят параллель между "Подпольем свободы" и "Коммунистами" Арагона и подчеркивают, что это произведения ставит Амаду в один ряд не только с Луи Арагоном, но и Мартином Андерсеном Нексе, Анной Зегерс, Пабло Нерудой, Марией Пуймановой.

      Сам Амаду, однако, выступал против унификации и обеднения литературы, против ее отрыва от национальных корней. Об этом он говорил на Втором съезде советских писателей: "Писателям-коммунистам Бразилии надо всегда помнить, что литература социалистического реализма является социалистической по содержанию и национальной по форме. Проблема национальной формы является основной нашей проблемой, так как в противном случае наши книги не были бы бразильскими и мы захлебнулись бы в бессмысленном левачестве, в космополитизме. Для того, чтобы наши книги - романы или поэзия - могли служить делу революции, они должны быть прежде всего бразильскими: в этом заключается их способность быть интернациональными" (144).