Елена Белякова. Русский Амаду, или русско-бразильские литературные связи

      "Габриэлу" с восторгом приняли и советские читатели. По словам Ильи Эренбурга, "Габриэлу" читают у нас, не отрываясь от книги. Мы любим Жоржи Амаду и верим в него" (281).

      Очевидно, что Жоржи Амаду со своим новым романом опять вписался в контекст советской литературы. Свободолюбивая Габриэла очень точно соответствовала ощущению свободы, которое витало в тот период в воздухе: книга вышла в 1961 году, на пике "оттепели", когда на XXII съезде был сделан еще один шаг в разоблачении сталинизма.

      Выход "Габриэлы" на русском языке свидетельствовал, что краткая размолвка Амаду с Советским Союзом забыта. Писатель снова любим читателями и властями, и его 50-летие широко отмечается в нашей стране. В Москве состоялся торжественный вечер в честь юбилея писателя, статьи о его творчестве были напечатаны в 12 изданиях - от "Правды" до "Красной звезды". Авторы всех без исключения публикаций пытаются убедить публику, что Амаду не изменился, что он все тот же: большой друг советского народа, неутомимый борец за мир (221), писатель-патриот, поборник свободы и независимости, который "всегда поднимает свой голос в защиту международной солидарности, против происков поджигателей войны" (226).

      Для того, чтобы убедить в этом читателей (которые о кризисе Амаду ничего не подозревали) Юрий Дашкевич и Инна Тертерян приводят заявление Амаду бразильской газете "Ултима ора": "Мои идеи и моя позиция продолжают оставаться прежними. Они направлены против угнетения на борьбу за свободу и прогресс. Как всегда, я продолжаю оставаться другом социалистических стран. Я продолжаю решительно поддерживать борьбу колониальных народов. Я - простой солдат бразильского народа, борющегося против отсталости, нищеты, экономического угнетения" (199, 268).

      И даже Илья Эренбург, чья статья отличается художественным мастерством и широтой взглядов, говорит по сути о том же самом: "Амаду изменился, но не изменял, он не зарекался, и поэтому не отрекался" (281).

      Однако в этих статьях, по сравнению со сталинским периодом, появилось нечто новое: теперь основное достоинство Жоржи Амаду в том, что его книги глубоко народны. "Жизнь народа Бразилии не только показана в сюжетах романов Амаду, но и воплощена во всем их образном строе, в поэтической манере автора, столь близкой интонациям народного сказа. Стремление к созданию полнокровных народных характеров живо в творчестве Амаду" (268).

      Не остаются без внимания художественная сторона его произведений, своеобразие стиля. Критики отмечают сочный, поэтичный - временами просто стихотворный - язык Амаду, проникновенную лиричность его пейзажей и необычайную правдивость в изображении жизни народа (219).

      Автор статьи в "Советской культуре" М. Котов выражает уверенность, что Жоржи Амаду, большой художник, борец за мир, еще многое сделает для торжества благородных идей мира и дружбы народов (221).

      Безусловно, это мнение не только Михаила Котова и возглавляемого им Советского комитета защиты мира, но и всего советского руководства. Жоржи Амаду - опять "persona grata" в нашей стране. Этот факт не мог не отразиться на издательской политике: в следующем, 1963 году, выходят сразу две новые книги Амаду - "Кастро Алвес" (75) и "Старые моряки" (84), обе в переводе Юрия Калугина. Повесть "Необычная кончина Кинкаса Сгинь Вода", вошедшая в сборник "Старые моряки", была также напечатана в 5 номере "Иностранной литературы" за 1963 год.

      "Кастро Алвес" - художественная биография выдающегося бразильского поэта - была написана еще в 1941 году, то есть раньше всех тех книг, с которыми уже познакомился советский читатель. Если бы ее перевели вовремя, то, вероятно, как всегда страстное повествование Амаду привлекло бы внимание критиков. Но в 1963 году на фоне "Габриэлы" и "Старых моряков" книга осталась незамеченной.

      Только к следующему, 60-летнему, юбилею Амаду критик Ю. Безеленский сдержанно отметил, что в этой книге Жоржи Амаду сделал "небезуспешную попытку показать сущность народного сознания, вылепить черты бразильского характера, отчего образ Кастро Алвеса получился на редкость ярким и запоминающимся" (175).

      "Старые моряки" были написаны в 1961 году, это вторая, после "Габриэлы" книга "нового" Амаду, и ее не обошли вниманием ни критики, ни литературоведы. Реакция была более чем положительная, книга удостоилась множества лестных эпитетов: "Книга Жоржи Амаду "Старые моряки" открывает еще одну грань таланта писателя. Сколько здесь сатирического блеска, искрометного остроумия, фантазии! Как будто сама стихия льющаяся через край бразильского карнавального веселья выплеснулась на эти страницы"" (222, С. 242).

      Но и в этих рецензиях чувствуется опасение, что советский читатель не поймет идеи произведения, не сможет разобраться в "причудливом сплетении правды и вымысла" (222, С.242), или, того хуже, согласится с буржуазной критикой в том, что писатель отошел от ранее выбранного направления.