Елена - чудовище для демона и дракона

То ли броня оказалась чересчур толстой, то ли в случае с такой громадиной для эффекта требовалось больше времени — на мгновенный результат Кроу рассчитывал зря. Сна у чудовища не было ни в одном глазу. Зато злость отчётливо проступила на приплюснутой морде. И взбесил чудовище вовсе не цветочный шип — что слону дробина? — а танцующий на его носу демон.

— Елена! Надеюсь, мои извинения приняты? — успел проорать Кроу, прежде чем питон задрал голову в попытке спихнуть с носа надоедливую блоху.

Демон предсказуемо не устоял на ногах. Шлёпнулся на задницу и заскользил по змеиной морде, скрывшись за знакомым алым туманом — тем, что когда-то подпалил Дрэйвену шкуру.

Возможно, этим бы попытка моего спасения и закончилась, если бы, по счастью, демон не попал чудовищу  в глаз.

Ослеплённый, Удо взревел от боли. Этой секунды хватило, чтобы обойти отвлёкшегося стража и из последних сил устремиться к горизонту.

* * *

«За Маир-р-р не волнуйся, змей её не тр-р-ронет. Очнётся и вер-р-рнётся в свои болота».

«А Кроу?»

Дракон промолчал.

Как только деревья внизу закончились, кожа на руках посветлела и вернула здоровый цвет. На лицо упали развевающиеся волосы — мои родные, серо-буро-малиновые. Я потрогала щёки.

«Ух вы, пухленькие!»

Больше не пифия!

От сердца отлегло. Я почувствовала, как развязывается в груди узел и напряжение сменяется моральной усталостью.

Сад удалялся. Некоторое время мы летели над местностью, напоминающей пустынную степь. По такой  в вестернах гуляло перекати-поле. Пыльная равнина с чахлыми кустарниками коричневых и серых оттенков. Затем на горизонте выросли скалы.

Среди каменных глыб Дрэйвен отыскал более или менее удобную площадку и приземлился, сразу вернув человеческий облик.

— Нам надо поговор-р-рить, — дракон решительно сжал губы.

«З — здравомыслие», — сказала я себе и кивнула:

— Хорошо.

Не в моих правилах было оставлять невыясненные вопросы.

— Почему ты хочешь… — начал Дрэйвен, и я вздрогнула: за его спиной возник человек — не вышел из пещеры или магического портала, а словно соткался из воздуха.  Мужчина в чёрном костюме-тройке английского кроя и начищенных оксфордах. Тёмные волосы были аккуратно зачёсаны назад. На носу поблёскивали стёклами очки в массивной оправе. На лице — ноль эмоций. В руках — толстый кожаный ежедневник.

— Молох, — представился незнакомец. — Член Верховного совета жнецов.

Глава тридцать восьмая

В которой мы наконец узнаём фамилию главной героини

Незнакомец, назвавшийся Молохом, поправил очки и открыл блокнот:

— Елена Евгеньевна Смыкова. Сорок второй зелёный сектор, планета Земля. Шестое летоисчисление от временной петли. Присвоенный при рождении номер 42ЗС1989г78Л9031129. Дата смерти исправлена. Верно? — наклонив голову, мужчина внимательно взглянул на меня поверх широкой оправы.

Мне оставалось только пожать плечами. Кроме имени и очень обобщённого адреса, я не поняла ни слова.

— Наверное, — прошептала я.

Мужчина — член Верховного совета жнецов — кивнул сам себе и захлопнул кожаный ежедневник.

Стиснув кулаки, Дрэйвен закрыл меня от предполагаемой угрозы.

Благодаря воспоминаниям Тёмной я знала, кто такие боги смерти и в чём заключается их работа. Жнецы собирали души и, в зависимости от приговора, провожали те либо в ад, либо в рай.

Пришло время задуматься, насколько хорошей девочкой я была последние тридцать лет.

У меня вспотели ладони.

— Ш-ш-што тебе надо? — Спокоен дракон или нервничает, было легко понять по тому, как менялась речь. Сильные эмоции вытаскивали наружу его вторую, животную природу.  Дрэйвен начинал шипеть, как змея.

Брюнет смерил дракона уничижительным взглядом поверх очков.

— Разве это не очевидно?

Ноги подкосились. Если бы не Дрэйвен, кинувшийся меня поддержать, вердикт я бы  слушала, сидя в пыли на земле. 

«Ну, что там? Ад? Рай?»

Оба варианта меня не устраивали. Тёмная знала о порядках, царящих в Ордене Искупления, чтобы не питать иллюзий относительно жизни в раю. Все истории, когда-либо придуманные людьми и описанные в книгах, и близко не соответствовали действительности. В конце тяжёлого пути меня ожидало перерождение — лотерея, в которой можно взять джекпот, а можно проиграть с треском — и я  готова была кричать, настолько ненавистной казалась мысль расстаться со своей личностью.

Я — Елена. И никем другим становиться не хочу!

«Подождите-ка, это что получается? Я никогда больше не увижу маму и папу?»

Бог смерти приосанился, приняв вид ещё более официальный. Глаза за стёклами очков сверкнули неоновой зеленью.