Елена - чудовище для демона и дракона

— Поступил сигнал о незаконном нахождении несвободной человеческой души на территории Верхнего мира, — жнец сверился с записями в блокноте. — На территории Верхнего мира имеют право находиться только свободные — что значит, освобождённые от телесной оболочки, — души в ожидании перерождения. Исключение составляют жители Болот, а также магические существа, внесённые в список приложения номер десять пункт один настоящего закона, и избранники демонов после обязательного подтверждения связи. Вы утратили статус пифии и находиться здесь не можете. Протокол предписывает немедленно вернуть вас на Землю. Последуйте за мной.

Не успела я опомниться, как моё запястье обхватили тёплые пальцы — и окружающий мир размылся цветным пятном.

«Дрэйвен!»

Мы так и не поговорили.

* * *

Я проснулась в своей постели с висками, ломящимися от боли. Электронный будильник на прикроватной тумбочке показывал семь утра.

О боже…

Я дома!

Осознав это, я вскочила с постели и обежала квартиру, включая свет во всех комнатах. Ничего не изменилось. В коридоре стояла разложенная сушилка для белья, а на ней висел мой оранжевый халат с ромбами. По-прежнему мокрый.

Я прекрасно помнила, как закидывала его в машинку вечером перед похищением. В том, что халат и другие постиранные вещи  остались на месте, не было ничего удивительного: Антон пренебрегал домашними делами. Но как объяснить, что за пять дней — или сколько я там отсутствовала? — одежда  не высохла?

«Что происходит?»

Желая проверить неожиданную догадку, я потянулась к мобильному телефону, лежащему на стеклянном столике рядом с телевизором. Экран вспыхнул, осветив полкомнаты. То, что устройство не разрядилось, наводило на определённые мысли.

Сжимая  мобильный, я опустилась на диван и неверяще уставилась на цифры в углу экрана.

Пятница. Тринадцатое сентября. День, вернее, ночь, когда меня похитили.

«Как такое возможно?»

Дракон, демон, пифии... Неужели всё это — красочный сон? Неужели на самом деле ничего не было?

Не знаю, сколько времени я в прострации водила пальцем по экрану, не давая ему погаснуть, но в комнате заметно посветлело. В себя я пришла от звука поворачивающегося в замке ключа.

Стеклянный прямоугольник в двери вспыхнул оранжевым: в прихожей зажёгся свет. Я слышала, как муж разувается, снимает куртку и привычно бросает её на скамейку под зеркалом, игнорируя шкаф.  Скрипнула отодвинутая сушилка: Антон всегда за неё цеплялся.

Я снова взглянула на телефон с какой-то болезненной надеждой. Мне не хотелось, чтобы муж входил в комнату, но дверь открылась.

— Чего не спишь в такую рань? Раз уж встала, сделай мне тогда чай. Продрог весь. На улице мерзкая морось.

Глава тридцать девятая

В которой чудовищем оказывается не главная героиня, а её муж

Антон устроился на диване с джойстиком в руках. Я опустила кружку с чаем на журнальный столик и навела пульт на телевизор. Там мужчина в ковбойской шляпе и грязном плаще скакал на лошади среди высоких деревьев. Я нажала на кнопку, и экран погас.

— Сдурела! — закричал Антон.

— Я хочу развестись. Детей у нас нет,  квартиры тоже. Машину можешь забрать себе.

— Что? — Антон раздражённо стиснул пластиковый корпус джойстика. — Какая муха тебя укусила?

— Пей свой чай.

Кто бы знал, каких усилий мне стоило притворяться спокойной. За спиной я прятала дрожащие руки. Не каждый день предлагаешь мужу развестись. Реакцию Антона предсказать было сложно. Но для себя я всё решила.

— Ленчик, — супруг устало потёр переносицу. — У тебя эти дни?

Я шумно втянула воздух. Боже, какой же он мерзкий! Почему я раньше не замечала? Повелась… а на что, собственно?

Под несвежей футболкой — пивной живот, на голове — намечающаяся лысина. И этот человек считал, что имеет право спрашивать меня, в том числе и во время семейных праздников, купила ли я наконец абонемент на фитнес. Серьёзно?

Пусть увлекательное приключение по загробному миру мне только приснилось, терпеть равнодушие и неуважение я больше не собиралась. Хватит. И так одиннадцать лет словно выбросила.

Поднявшись с дивана, Антон попытался меня обнять.

— Ну что ты? В чём дело? — он сменил тон и теперь разговаривал со мной как с умалишённой. — Всё ж было нормально?

— Нормально? — я вырвалась из его рук. — Ни одного тёплого слова за одиннадцать лет. Ни помощи, ни сочувствия. Ничего!

— Не выдумывай.

— Это правда!

— Ты просто так хочешь думать. Тебе так удобнее.

«Что? Удобнее?»

Я истерически рассмеялась и закрыла лицо руками.

— Когда в последний раз ты говорил мне комплименты?

— Дались тебе эти комплименты!

—  Так когда?

Антон прошёлся по комнате. Наклонился и выключил сетевой фильтр на стеклянной полке под телевизором.

— Я же не могу говорить тебе комплименты просто так.

— Но ведь гадости просто так ты мне говоришь.

— Я о тебе забочусь! — всплеснул руками Антон. — В последнее время ты совсем себя запустила. Надо же было тебе на это указать, раз ты сама не замечаешь.

— Ты бы лучше о себе  заботился.

Я отвернулась и незаметно вытерла глаза.

Дело было не в комплиментах вовсе, а в том, что очень давно — очень-очень давно! — я не ощущала себя любимой.