Елена Прекрасная

— Что? — кажется, у меня от удивления отпала челюсть. — В карты?

— Да, в карты. Умеешь?

— Ну умею и что? — с вызовом поинтересовалась.

Предположим, в дурака меня редко кто мог обыграть — я запоминала все карты и просчитывала ходы.

— Во и отлично! Играть будем на желание. Проигравший исполняет желание победителя. А сейчас, если ты не против, я пойду переоденусь и ополоснусь. Хочу быть чистым, если ты вдруг захочешь коснуться моего обнаженного тела.

Я едва не запустила ему в спину пульт от телевизора, когда он посмеиваясь поднимался на второй этаж. Играть с ним в карты, — тут же задумалась. Чем плохим это мне может грозить?

За ужином я немного нервничала под лукаво-насмешливым взглядом Макара.

— А… во что ты любишь играть? Ну, в карты? — спросила как бы между прочим.

— В покер, преферанс.

— Ну тогда картежного вечера у нас с тобой не состоится, — обрадовалась я. — Во все это я играть не умею.

— А я и не предлагаю, — рассмеялся Макар. — Ты же спросила, во что я люблю играть… А с тобой мы будем резаться в дурака. В него же ты умеешь?

— Ну да… умею, конечно. Кто же не умеет играть в дурака, — уныло протянула я и снова начала бояться.

— Не волнуйся, ничего преступного тебе делать не придется. А вот приятного — много чего, — ухмыльнулся Макар и даже потер руки от предвкушения. — Ты закончила?

— Нет еще! Твоя повариха обещала на ужин десерт! — радостно вспомнила я.

— Тогда, предлагаю переместиться в библиотеку и десерт отведать там, не отходя от кассы, как говорится.

— В библиотеку?

— Ну да. Там есть удобный мягкий уголок. И там нам точно никто не помешает, потому что заходить в библиотеку, когда я там, запрещено категорически.

Надо же — какие строгости!

За десертом Макар отправился сам, и им оказался ягодный пирог из песочного теста. Правда вот, дожидаясь его в библиотеке с аккуратными стеллажами, полными книг, я волновалась все сильнее и, как следствие, отдать должное пирогу уже не смогла.

— Итак, у нас есть новая колода карт, — распечатал Макар эту колоду и как настоящий шулер перетасовал их — виртуозно, раскидывая карты на столе и поражая меня мельканием рук. — Заметь, некропленая, вскрыл при тебе, — зыркнул на меня лукавым взглядом. — И прежде чем мы приступим к серьезной игре, обговорим условия.

— А разве мы их еще не обговорили? — напустила я на себя тоже серьезности и подалась к журнальному столику, что разделял наши с ним игральные места — мягкие и удобные кресла.

— Нет. Но сейчас мы этот пробел ликвидируем. Играем партиями, по три раздачи. Кто выиграет больше, тот загадывает желание. И самое главное! — поднял Макар указательный палец. — Проигравший это желание исполняет безоговорочно.

Губы его улыбались, но глаза сейчас пугали серьезностью. И что он задумал? Я все сильнее настраивалась на серьезную игру, словно на кону стояла моя жизнь.

— Идет?

— Идет, — кивнула я.

— Скрепим уговор рукопожатием, — протянул он через стол руку.

Я молча вложила в его лапищу свою руку, и он коротко ее пожал. Все это Макар проделал пугающе серьезно и принялся раскидывать карты до первого туза. Туз выпал мне, и первая раздача была моя.

Как жаль, что одного умения просчитывать ходы и фотографической памяти не достаточно для игры в дурака. Огромную роль играет фортуна. И после второй раздачи, которую выиграл Макар, я убедилась, что фортуна на его стороне, потому что следом он выиграл и третью. Еще я поняла, что никогда нельзя страдать излишней самоуверенностью и недооценивать противника — играл Макар точно не хуже меня.

— Я победил, — с коварной улыбкой проговорил он. — Готова выполнить первое желание?

— Очень надеюсь, что оно же будет и последним, — досадливо пробормотала я.

А ведь я уже даже придумала свое желание, но придется с ним повременить.

— Поцелуй меня, — тут же велел Макар.

— В каком смысле? — включила я дурочку, хоть и отлично поняла его.

— В самом прямом — поцелуй меня первая, по-взрослому, с языком…

— Фу, как пошло, — скривилась я.

— Елена Прекрасная, мы кажется договорились, — нахмурился Макар. — Я думал, ты умеешь держать слово. Иди сюда.

Пришлось мне вставать из теплого и надежного кресла и подходить к нему.

— Садись, — похлопал он себя по коленям, и как только я на те опустилась, тут же сграбастал за талию и притиснул к себе. — А теперь целуй — это мое желание, — приблизил ко мне свое лицо.

Я смотрела на его губы, вновь оказываясь во власти какого-то гипнотического желания и нежелания одновременно. С одной стороны, они меня сильно манили, с другой — никак не могла побороть робость и прижаться к ним. Но ведь я проиграла, а значит, должна заплатить по счетам.

А была ни была — и я прижалась своими губами к губам Макара. Он ничего не делал вопреки моим ожиданиям. Он ждал именно того, о чем только что сказал — чтобы я поцеловала его сама. Вот тогда мне пришлось уговорить свой язык коснуться его губ, мягко проскользить по ним и проникнуть внутрь, когда губы Макара послушно приоткрылись.