Елена Прекрасная

Даже поцелуй Макара показался мне сегодня каким-то особенным. Более откровенным, что ли, и глубоким. Я буквально растворилась в нем. А руки его ласкали мою спину. Сама же я не могла побороть желание прижаться к его широкой и сильной груди, почувствовать его надежную защиту. И мне не хотелось думать ни о чем, в этот момент я гнала прочь все предрассудки. Мне просто было безумно приятно в объятьях этого мужчины, и я с радостью и не меньшей страстью отвечала на его поцелуй, отбросив все посторонние страхи. И поцелуй наш на этот раз длился гораздо дольше, чем все, что были раньше. Но и он закончился, а Макар вдруг спросил, продолжая прижимать меня к себе и зарываясь лицом в мои волосы:

— А что ты рассказала всем? Куда уехала?

Странно так — я думала его не интересуют мои проблемы, и как я с ними справляюсь. По крайней мере, раньше он подобных вопросов не задавал. Иногда мне даже казалось, что таким образом, заставляя меня врать и изворачиваться перед близкими, он меня наказывает за то, что мы с Генкой обманули его. И сейчас я поняла, что и в этом вопросе ошибалась насчет Макара. Просто, до поры до времени он не касался в разговорах ничего моего личного.

Лукавить или что-то скрывать не стала — рассказала ему честно про обе версии моего вранья.

— У бабушки? — удивился Макар. — А она действительно живет рядом?

— Ну да… — и я назвала деревушку неподалеку от Питера, где жила мама отца.

— Ну так давай навестим ее, хочешь? — оторвал меня Макар от себя и заглянул в глаза.

— Вдвоем? — настала моя очередь удивляться. — Ты хочешь познакомиться с моей бабушкой? — невольно улыбнулась, представив реакцию моей бойкой старушки на Макара.

— Очень хочу! — быстро поцеловал меня Макар. — И завтра мы с тобой поедем к ней. Тем более, суббота — нужно же нам чем-то заняться. А то я опять заставлю тебя играть со мной в карты, и на этот раз мои желания не будут выглядеть для тебя настолько невинными, — коварно закончил мысль и снова крепко поцеловал меня.

Боже мой! Когда я уеду от этого мужчины, больше всего мне будет не хватать его безумных поцелуев. А от самой мысли, что рано или поздно я уеду, мне и вовсе стало очень тоскливо.

— Хорошо, давай поедем, — согласилась я, испытывая реальную благодарность к Макару.

Дело в том, что душа моя была не на месте — находиться так близко от родного человека, к тому же, уже в возрасте, и не навестить его, казалось сродни преступлению. Но сама я отчего-то не догадалась, что можно просто съездить к бабушке.

— Решено тогда. Завтра встанем пораньше и отправимся к твоей бабушке. Только сначала заедем за подарками — как никак, на носу Новый год.

И подаркам бабушка тоже обрадуется — она у меня их очень любит!

* * *

— Пора вставать, малыш…

Именно от этих слов, произнесенных голосом Макара, и его теплых губ, прижавшихся к моей шее, я и проснулась.

В комнате царил полумрак — рассвет на улице только-только начал заниматься. А меня целовал Макар, и губы его спускались все ниже, потихонечку стягивая с меня одеяло.

— Черт, какая же ты соблазнительная, особенно когда спишь! — с досадой произнес Макар и выпрямился, натягивая на меня одеяло и укрывая то, что успел оголить. — Так и до греха недалеко, — с улыбкой закончил.

Прервался он раньше, чем я успела хоть как-то отреагировать. И правильно сделал, потому что в тот момент, когда окончательно проснулась, я готовилась дать ему решительный отпор с применением физической силы за посягательство на мое тело. Хорошо, что сознательность в нем проснулась раньше. Собственное томление я старательно не замечала, как и не думала о том, что его поцелуи были мне приятны.

— Вставай, малышка. Нас ждет быстрый завтрак и в путь… Ехать часа два…

Произнеся эту короткую речь, Макар не шелохнулся — так и продолжал сидеть на моей кровати и рассматривать меня сонную и лохматую. Даже неудобно стало — застеснялась что-то. Как-то не привыкла я видеть мужчин в момент пробуждения. Он-то уже был собран, причесан и умыт. И на губах его витала довольная улыбка, ему явно нравился мой такой вид. Ну или он его забавлял.

— Если ты уйдешь, я обязательно встану, — пришлось толсто намекнуть ему, чтобы убирался из моих покоев.

— Знала бы ты, как мне хочется остаться. Забраться к тебе под одеяло и заняться чем-нибудь поинтереснее поцелуев.

Лицо мое уже нешуточно пылало, потому что говоря все это, Макар склонялся надо мной, пока его губы не стали практически касаться моих. Рука же легла на талию, и мне казалось, что даже через одеяло я чувствую, какая она горячая.

— Макар…

Я хотела твердо попросить его выйти и дать мне одеться, но он опередил меня:

— Помолчи, ребенок! Это выше моих сил, — и прижался к моим губам.

И снова я не заметила, как обняла его за шею, притягивая к себе. И я хотела, чтобы он забрался ко мне под одеяло, чтобы все у нас случилось. Последняя мысль особенно напугала, потому что если это произойдет, то жить дальше мне станет намного сложнее.

— Ладно, малыш, я ухожу, хоть и больше всего мечтаю остаться, — серьезно проговорил Макар.

Сейчас он не улыбался, а глаза его пугающе блестели в утреннем полумраке.