Елена Прекрасная

Интересно, зачем? По-моему, в доме Макара все устроено по высшему разряду и с большим вкусом. Я бы даже ничего добавлять не стала, как и убирать.

— Лишь одену его в праздничное убранство, — широко улыбнулся дизайнер и достал из одной коробки яркую гирлянду.

— Да? Как интересно…

С какой это стати мне вдруг стало обидно, что Макар не посоветовался со мной? Мне-то какое дело до того, что он там планирует изменить в своем доме? Я ведь всего лишь гостья, да к тому же фиктивная — так сказать, лицо, наделенное определенными полномочиями исполнять роль его девушки. И все равно, неприятно, как будто меня предали.

Успокоиться я так и не смогла — все время пока пузатый дизайнер был занят декором дома, я бродила за ним по пятам и вставляла свои веские пять копеек. Не то чтобы мне не нравилось, как он украшает жилище Макара, но в некоторых местах я бы все сделала иначе, о чем я ему и сообщала. Дядечка меня внимательно выслушивал, вежливо кивал головой и все делал по-своему, противный. Но в итоге, дом засверкал, как огромная елка, а сама большая искусственная елка выросла посреди холла и стала главным украшением дома.

Устала я, наверное, больше дизайнера за весь-то день. И когда он неизменно вежливо попрощался со мной и покинул дом Макара, я без сил упала на диван и принялась рассматривать елку. Ну ладно, не рассматривать, а любоваться. Нужно уметь отдавать должное чужому таланту и признавать свою неправоту — новогодний дизайн оказался на высоте, и дом, действительно, сказочно преобразился. В душе плескалось что-то сентиментально-теплое и очень уютное. Хотелось праздника и новых впечатлений. А еще чего-то очень необычного и волнительного. И я не помню, когда в последний раз была в таком настроении, даже перед этим замечательным праздником, который любила больше всего.

Я так и сидела в холле, погруженная в мечтательную нирвану, когда с работы вернулся Макар. Как всегда, при костюме и галстуке, который он, правда, сразу же стянул с шеи. Никак не могла привыкнуть к тому, что этот мужчина всегда казался мне разным. В Москве, когда гостил в моей квартире, он больше напоминал братка из лихих девяностых. Вечером, в своем доме, когда, например, мы с ним играли в карты (воспоминания об этом вечере заставляли меня неизменно краснеть), он выглядел по-домашнему простым. А вот в такие моменты его вид внушал невольное уважение своей торжественностью и значимостью. Этому мужчине шла любая одежда, и в этом я тоже должна была себе признаться.

— Как дела, малыш? — уже привычно для меня поинтересовался Макар.

С удивлением обнаружила, что такое обращение из его уст мне нравится. В его присутствии я, действительно, чувствовала себя маленькой и несмышлёной. Не то чтобы он подавлял меня интеллектом, нет. В этом вопросе я справедливо считала, что могу дать фору многим. Но Макар был очень умным, и не признавать этого я не могла. А еще он старше меня, и порой я это отчетливо чувствовала, хоть и не считала разницу в возрасте шокирующе-большой. Да и вообще, с чего это я задумалась о разнице в возрасте, если наше знакомство носит временный характер? Об этом мне тоже нужно будет поразмышлять на досуге.

— Празднично, — невольно улыбнулась я и посмотрела на елку, которую уже успела изучить вдоль и поперек.

— Нравится? — опустился Макар рядом со мной на диване и тоже посмотрел на яркое и светящееся дерево.

— Нравится, — вынуждена была признаться я.

— Тогда ты захочешь поблагодарить меня? — с улыбкой посмотрел он на меня и придвинулся ближе.

Отчего-то тело бросило в жар, и щеки мои моментально запылали. На что это он намекает?

— За что? — спросила, чувствуя, как плохо слушаются меня голосовые связки, как немного подрагивает голос.

Макар сидел очень близко, и с такого расстояния я еще отчетливее понимала, насколько он силен не только внешне, но и внутренне. Та энергия, что исходила сейчас от него, улавливалась на интуитивном уровне и немного пугала. Вернее, даже не пугала, а рождала приятную оторопь.

— Ну… все это я сделал для тебя, — обвел он глазами холл. — Чтобы моей принцессе приятно было находится в ее сказочном замке.

Почему-то слух выцепил слово «ее». И отчего-то стало грустно — ведь все это никогда не станет моим. Как и мужчина, сидящий рядом.

— И какой благодарности ты ждешь? — тихо спросила, пытаясь побороть легкую грусть.

— Ничего особенного, малыш…

Макар протянул руку и взял в плен мою ладонь. А потом легонько потянул на себя. Упорствовать не стала и позволила ему усадить себя на колени. Руки его тут же переместились на мою талию, несильно сжимая ту. А глаза вдруг оказались пугающе близко, что аж захотелось зажмуриться. Да и собственная реакция на этого мужчину меня немного напугала — я вдруг поняла, что ужасно соскучилась по нему за целый день, и ужасно рада его видеть.

— Поцелуй, о котором я мечтал весь день, — прошептал он мне в губы, прежде чем накрыть их своими.