Елена Прекрасная

– Непривычно, – сказала племянница. – Да и мы не парой, а по очереди. Сначала я, потом Алеша. Конечно, если бы сразу вместе, быстрее помылись бы.

– А чего ж не сразу вместе? – пошутила тетка.

– Ну что вы, тетя Клава! – серьезно сказал Алексей.

– Шучу! Шучу!

За ужином Николай рассказал, что по субботам – а сегодня как раз суббота – в обществе случаются всякие интересные вещи.

– Если бы приехали засветло, и не будь такого дождя, я показал бы вам осину на окраине поселка. Ей лет пятьсот. Ну, сто. По субботам все баньки топят, а из баньки, когда хорошо попаришься, куда тянет? На свежий воздух. Вот и выходишь посидеть на скамеечке возле баньки, преимущественно в натуральном виде. А в это время на развилке той осины усаживается ребятня с полевым биноклем. Я их засек как-то, услышал гогот. Оттуда им хорошо видны многие участки. И баньки соответственно. Сидят пацаны и разглядывают бабенок в окуляр.

Клавдия осуждающе одернула супруга:

– Нашел, о чем говорить!

– А что, благодатная тема! – возразил супруг. – Я ж о чистом говорю. После бани всё чистое…

– В человеке должно быть всё чисто: и тело, и одежда, и душа, и мысли, – сказала Лена.

– Кто сказал? – спросил Николай.

– Конечно, я, – ответила Елена, а дядька подмигнул жене.

Ночью Лена перебралась наверх к Алексею. Под утро девушка забылась, и ей причудилось, будто она, спасаясь от ливня и вызванного им наводнения, затопившего низину, заскочила в стоявший на возвышении громадный цех. Под бугром поблескивала вода. «Куда идти?» – спрашивал она всех, но никто не отвечал. Один работал, другой склонился непонятно над чем и отмахнулся… Она долго плутала по переходам, повсюду искрили то ли оголенные провода, то ли сварка, но гари, чада масла, запаха железа и резинового кабеля не было. Вышла к высокой черной металлической изгороди. Кругом мутнела вода. Тут появился мужчина. Елена где-то видела его, но не могла вспомнить. Похож на Алексея, но не он. Похож на Модильяни, но не он. «Или это всё равно? – думала она во сне. – Может, это дядюшка Колфин?» «Как выйти?» – спросила она его. Мужчина пожал плечами, а глазами указал на едва приметную дорожку сбоку. Явно незнакомец не хотел, чтобы заметили, как он указывает путь спасения. Дорожка вилась вдоль изгороди и пропадала в сгустившихся сумерках. Елена поблагодарила мужчину и пошла по тропинке. По наитию свернула в сторону и оказалась на залитом до горизонта лугу. По пояс в воде она осторожно брела непонятно куда. Наконец вышла к тому же самому месту, на котором незнакомец показал ей путь спасения. Дорожка вилась вдоль изгороди. «Почему я снова тут? Ведь я уже была на свободе!» – думала она, очнувшись от дремоты. Алексей спал. Елена на цыпочках спустилась на первый этаж. Прислушалась – тихо, все спят. Девушка забралась на свою кровать и мгновенно уснула.

Утром Лену разбудил шум. Было уже десять часов. Дядька зашел с улицы и стал рассказывать жене и фотографу о происшествии, приключившемся с Федором Наливайко.

– Жену его Люську встретил. Выскочила со двора и орет: «Баба в доме! Я в ночной смене! А он тут! Паразит!» – сначала мне, а потом дальше помчалась с этими же воплями. Я ничего не понял. Заглянул к Федору. Тот удрученный сидит. Говорит: «Люську чего-то с утра принесло, а у меня тут такая история случилась». – И рассказал мне свою историю.

Лену заинтересовала история неведомого Федора Наливайко, и она выслушала ее до конца. Тем более, что дядька рассказывал хоть и подробно, но не занудно.

– Наливайко на общественных работах, конечно, сачкует, но по дому всегда исправен. Всё сделает, починит любо-дорого, это всем известно. После трудов Федор любил водные процедуры. Поначалу он в бочке принимал их. Потом бочку выменял на эмалированную ванну. За ночь вода остывала, и он так ревел, погружаясь в нее, что тут было слышно. Потом ванну сменял на кирпич, выложил двухкубовый «бассейн». Назвал его так ради красного словца. Устлал его рубероидом, залил смолой, бетоном. Через год в бассейне сломал ногу дед Парфен. Чего-то занесло его спьяну «не туда». Федор после этого свои купания забросил, а в бассейне завелись лягушки и прочая нечисть. Всё проросло тиной, взялось илом. Одно время Наливайко разводил там карасей, но их вылавливал соседский кот. И это дело Федор забросил. Потом через днище просочились грунтовые воды, бассейн выперло наверх. Так уже год стоит. Люська ему плешь проела, чтобы убрал это безобразие, но Федька особо не чешется. Так вот, вчера вечером он в самый ливень возвращался откуда-то домой…

– Выпивши? – спросила Клавдия.

– Не без того. Вечер же. И когда проходил мимо бассейна – это он мне сам сказал! – когда проходил мимо бассейна, поверхность воды вдруг забурлила, и из пены и бурьяна вышла русалка.

– Голая? – вздрогнула Клавдия.

– Натурально. Но не на хвосте, а на двух ногах.

– Зеленая?