Елена Прекрасная

– Есть упоение в бою, / И бездны мрачной на краю, – стала декламировать она, и голос ее дрожал.

– И в разъяренном океане, / Средь грозных волн и бурной тьмы, – подхватил фотограф.

– И в аравийском урагане, / И в дуновении Чумы, – закончили оба, но не улыбнулись, не засмеялись, как можно было предполагать, а пронзительно, с упоением глядя друг другу в глаза, взялись за руки.

…

А потом, уже ближе к вечеру, Алексей с отрешенным взглядом сосредоточенно превращал на компьютере лицо Елены с помощью фотошопа в лик богини. Но девушку занимал не ее волшебно преображаемый вид, а карандаш, который фотограф зажимал в зубах, как Модильяни!

«Неужели это он? Но как он попал сюда? А как я попала туда?» – И тут Лена вспомнила слова тетушки: «Наш он, наш». – «Чей «наш»? И я «ваша»? Чья? Разве я не себе принадлежу? Моди совсем не понимал по-русски…»

– Покажи. – Елена захотела взглянуть на свой портрет.

– А! Не получается! – резко бросил Алексей.

– Да ну! Прелесть! – искренне восхитилась Елена. – Я еще такой красивой не бывала! Ты профессионал высшего класса, мастер! Это настоящее произведение искусства!

Фотограф раздраженно махнул рукой, а в голове девушки зашумело: «Я безразлична ему, безразлична!»

– Все произведения искусства – дерьмо, – грубо произнес Алексей. – Профессионалу дается лицензия лепить к любому предмету ярлык «Дерьмо».

Чтобы как-то унять шум в голове и стеснение в груди, Лена, неожиданно для самой себя, обратилась к мастеру по-французски:

– Amedeo, c'est toi?

– Qui? Hélène, de quoi parles-tu?

– Mais tu es – tu?!

– Et qui d'autre, ma chérie?8 – Алексей улыбнулся и добавил по-русски: – Ненаглядная.

«Перенестись туда, где ливень / Еще шумней чернил и слез»

Елене возвращаться на дачу не хотелось. И хотя девушка пребывала в растерянности, не зная, что следовало из их с Алексеем краткого диалога на французском, она в то же время находилась в том состоянии упоения, которому был посвящен целый альбом фотохудожника. «Неужели и я у бездны на краю. Или я уже лечу туда? Да я уж давно там, на дне!» – решила Лена и сразу успокоилась. Ей было так уютно и спокойно лежать на диване («На дне!») и, поглядывая изредка на погруженного в свои дела Алексея, рассматривать под торшером воистину чудесные портреты и пейзажи – теперь-то она убедилась в этом уже окончательно – непревзойденного мастера. «Не предложит, и не надо. Тетке завтра чего-нибудь наплету».

Но в половине восьмого Алексей решительно заявил, что пора возвращаться. И в это время за окном забарабанил сильный дождь.

– Куда возвращаться в такой ливень? – обрадовалась Елена. – Хватит одного раза, еще воспаление подхвачу. У меня организм слабый. Да и на твоей коляске не проедем, на съезде с трассы застрянем. Тетка сказала, что там после дождя болото.

– Мы не на мотоцикле поедем, я же выпил. На электричке. Хоть бы народу было немного. Обычно в это время после работы многие едут в пригород. Сейчас вызову такси до вокзала. В шкафу возьми резиновые сапоги и дождевик.

Удивительно, но отъезжающих практически не было.

– Сегодня же суббота! – вспомнил Алексей. – Кто в выходной поедет за город, на ночь глядя, да еще в такую непогоду?

В другом конце вагона сидела небольшая компания. Больше никого не было. Когда состав тронулся, в углу стали о чем-то спорить. Елена поежилась. Ей было зябко не столько от прохлады, сколько от пустого пространства вагона, нашпигованного ледяными голосами попутчиков. Алексей обнял девушку за плечи, но от дождевика стало еще холоднее. Она оглянулась. Компания перебралась в середину вагона и больше не спорила. Трое или четверо (удивительно, она не могла сосчитать, сколько их!) – все в плащах с капюшонами, надетыми на голову, одного цвета и покроя, сидели молча, глядя в пол.

Не в силах преодолеть накативший на нее ужас, девушка опять оглянулась и увидела, что попутчики пересели еще ближе к ним! Их молчание было зловещим.

– Алексей!

Алексей оглянулся в тот момент, когда над ними нависла уже фигура в плаще.

В этот миг за окном вагона блеснула молния, и тут же раздался оглушительный треск. Похоже, электричка оказалась в эпицентре грозы.

– Лена, уйдем отсюда, – спокойно сказал молодой человек и повел спутницу в другой вагон. В дверях девушка оглянулась. Вагон был абсолютно пустой!

С остановки электрички добирались в кромешной тьме. Падали, смеялись, чертыхались. Алексей досадовал, что забыл взять фонарик. Хорошо, что осень еще не вступила в свои права, и было достаточно тепло.

Шумно ввалились в дом мокрые и перепачканные, как черти.

– Останешься у нас! Наверху будешь спать, – безапелляционно заявила тетка Алексею и стала собирать на стол. Николай отвел парочку в натопленную баньку, где их поджидал бак с горячей водой.

– Вы тут того, по очереди, – напутствовал хозяин и, помявшись, указал на вешалку: – Полотенчики вот они.

– Fermez le loquet, Amedeo 9, – сказала Елена. – Soufflant.

– А мы вас уж и потеряли. Долго парились! – воскликнула Клавдия.