Елена Прекрасная

– А твоего хахаля, Лен, не видно, – сказала тетушка, обращаясь к молодым людям, сидящим по обе стороны от нее. – И твоей мормышки, Леш, тоже не видать. Ловит кого-нибудь. А может, напуганы оба? Им это на пользу. Миша, похоже, окончательно обалдел. Не встречали его? Ему полезно было бы послушать. Однако народу сколько! Все столики заняты. Сейчас кого-нибудь к нам принесет.

В этот момент в кафе вошел мужчина в годах. Высокий, седовласый, подтянутый. Он открывал вечер, но кто это был, Елена не запомнила, так как в тот момент ее отвлек Алексей. Посетители кафе невольно обратили внимание на вошедшего господина и притихли. Официант, перекинув полотенец через руку, слегка поклонился ему. Мужчина огляделся и подошел к столику троицы.

– Добрый вечер! – произнес он приятным располагающим к общению голосом. – Извините, ради бога, но, к сожалению, ни одного свободного места. Не станете возражать, если я присоединюсь к вашей приятной компании? Я не стесню. Обещаю не докучать.

Тетушка, к удивлению Елены, не стала дергаться и возражать, а, напротив, с самой искренней улыбкой милостиво кивнула господину и изящным жестом указала на место напротив себя.

– Это… – шепнула она Лене, но та опять не расслышала, кто «это», так как в этот момент ее пронзила мысль: «Вот твой шанс!» И мысль-то была вроде как не ее: не «мой» шанс, а «твой» – кто же это ей подсказал?

Официант тут же подошел к столику и, косясь на троицу, принял у мужчины заказ, а потом, отступив на шаг, спросил у Кольгримы:

– Вам как обычно?

– Как всегда, сударь! – благосклонно кивнула ему старушка.

– Вы тут не в первый раз? – поинтересовался незнакомец.

– Можно сказать, завсегдатаи. В третий раз обслуживает этот молодец. Расторопный. Если не бывали тут, попробуйте еще запеченные овощи.

– Благодарю вас. Молодой человек! – звучным голосом позвал тот официанта.

– Слушаю!

– Будьте добры, еще запеченные овощи. Вот, порекомендовали.

– Всенепременно! – ответил служитель.

Когда официант отошел, Елена засмеялась.

– Как выспренно! «Всенепременно»!

– Из таких и вырастают настоящие мастера, – сказал мужчина. – Они всегда точны и… расторопны. Когда снимаешь фильм, главное, не талант актера, это само собой разумеется, а как он точно и расторопно исполняет то, что ему скажешь. Разумеется, раскрывая при этом свой талант. Тогда получается то кино, о котором мы только что вспоминали.

– Лена, Леша, запомните, что вам говорит народный артист. Это дорогого стоит.

Народный артист поблагодарил тетушку. Какое-то время сидели молча или перебрасывались односложными фразами, и расправлялись с блюдами. Впрочем, никакой неловкости не чувствовали. Молчание никого не тяготило.

– Я, правда, сам не снимаюсь, – неожиданно сказал режиссер. – Полагаю, что самодостаточен. Зачем отбирать хлеб у других? Слава – она больше актерам к лицу. Режиссер должен пахать, а не светиться. Сколько суеты даже у начинающих актеров. Как их, бедняг, растаскивают по телесериалам, «Белым студиям» и «Линиям жизни».

– Они сами себя растаскивают, – сказала Лена.

– Верно. Верно… – Режиссер задумался на минуту. Потом обратился к Елене: – Я вас люблю… – У Кольгримы мелькнули искорки в глазах. Народный артист продолжил: – …к чему лукавить?

Алексей насторожился. Лена взяла его за руку и ответила режиссеру с улыбкой:

– Но я другому отдана; я буду век ему верна.

– Счастливчик! – сказал режиссер. – Я вас знаю. Вы Лена Краснова. Поступили на первый курс?

– Да, – сказала девушка.

– Писали сочинение? Или сейчас эссе? Если бы тема была «Мое отношение к Татьяне Лариной», что написали бы по этому тезису: «Но я другому отдана; я буду век ему верна»?

– Да то бы и написала: «Буду век ему верна». Разве можно по-другому?

– Но это же нынче не в тренде. Вы разве не знаете, сколько раз замуж выходила Людмила Гурченко? То ли пять, то ли шесть раз. А Элизабет Тейлор? Семь или восемь. Но это не предел. Дженифер О’Нил и Жа Жа Габор умудрились выйти замуж по девять раз. А нынешние звезды могут и за дюжину перескочить. Хотели бы походить на них?

– Они не героини моего романа.

– А кто же, позвольте спросить?

– Уинстон Черчилль и Клементина Хозьер.

– О! Снимаю шляпу. Но для этого неплохо было бы выйти замуж за отпрыска герцога Мальборо и потом с ним прожить пятьдесят семь лет.

– Если будет Клементина, найдется и Черчилль! – ответила Елена.

– Браво! Хотя и дерзко. Уинстон говорил Клементине: «Любимая моя, за всю жизнь с тобой я часто задумывался, что безумно обожаю тебя, так сильно, что, пожалуй, крепче любить невозможно». Но оставим сэра, как и он оставил нас. Я, Лена, видел вас два года назад, и год назад, и вот теперь. Вы очень изменились за год. В вас раньше была, уж простите за сравнение, Татьяна первых глав «Онегина», а сейчас – завершающих. Словно вы за этот год прошли путь, который Пушкин прошел за семь.

– Это плохо? – спросила девушка звенящим голосом. Режиссер не ответил. Подумал немного и продолжил свою мысль: