Елена Троянская

Геланор однажды заметил: покажи мне жену мужчины, его колесницу и его дом, и я скажу тебе, кто он. Я обвела взглядом Андромаху, мегарон и подумала: обыкновенные, но благородные, они действительно отражают характер Гектора. Гектору никогда не придется краснеть за свою жену – он и не выбрал бы такую, которая своим поведением заставила бы его краснеть.

– Мы пришли почтить память нашего дорогого Троила, – заговорил Гектор, подняв руку. – Траурный пир ограничен в выборе кушаний и в продолжительности. Мы исполнили ритуал. А теперь собрались, чтобы утешить друг друга в нашей потере и дать выход своим чувствам.

Он приказал слугам внести кубки, вино, угощение.

Все направились к столу, хотя вряд ли были голодны.

Парис заметил Поликсену, стоявшую в стороне, и подвел меня к ней. Она держала в руке кубок – не потому, что хотела вина, а чтобы занять руки – и пристально смотрела на гостей.

– Поликсена! – окликнул Парис и обнял ее. – Тебе довелось увидеть такое, что трудно пережить и более старшему, и более сильному.

– Как это ни ужасно, я рада, что была рядом с ним, – еле слышно сказала Поликсена.

– Там должен был быть я. Я должен был оказаться на твоем месте.

Она улыбнулась еле заметной улыбкой.

– Почему ты так считаешь? Мы с Троилом были друзья, мы с ним почти не расставались. Кто же, как не я, мог быть с ним?

– И все же мне следовало быть там.

– Может, ты думаешь, что смог бы спасти его? – Ее нежный голос тихо струился. – Говорю тебе, убийца поджидал нас. Он специально пришел, чтобы заколоть Троила. У него была цель, это не случайное совпадение. И он откуда-то знал, что Троил придет к колодцу. Но почему, почему он это сделал? – крикнула Поликсена. – Разве Троил кому-нибудь угрожал?

Словно привлеченная разговором, возле нас появилась серая фигура. Это был Гелен, брат-близнец Кассандры. Те же рыжие волосы, белое лицо и бесстрастные глаза.

– Слышу, вы говорите о Троиле? – Голос Гелена, которому он старался придать усыпляющую вкрадчивость, напоминал сухое зловещее шуршание змеи, ползущей по песку. Возможно, он специально вырабатывал этот голос, полагая, что прорицателю именно так пристало говорить.

– Что тут удивительного? О ком же нам говорить сейчас? Мы только что похоронили его прах и собрались, чтобы вспомнить его, – ответил Парис.

– Но мне послышалось, что прозвучал вопрос, – или я ошибся? Почему Ахилл убил Троила. Дело в пророчестве…

– Не говори об этом! – Парис схватил Гелена за плечо. – Ничего не поправишь.

– Одно пророчество сбылось, – печально продолжал Гелен. – К счастью, есть и другие. Чтобы Троя пала, нужно, чтобы исполнились они все. Первое гласит: Троя не падет, пока сын Ахилла не придет под ее стены. Второе…

– Но одно-то уже сбылось! – прервала его Поликсена.

– Да, одно сбылось. – Гелен скривил губы. – Но другие пока защищают нас от поражения. Второе пророчество связано со стрелами Геракла. Пока Филоктет не вставит в лук стрелу Геракла, Троя не падет. Филоктет же, благодарение богам, остался на острове Лемнос: его укусила ядовитая змея. Так что с этой стороны нам в данный момент ничего не угрожает.

– Каковы другие пророчества? – спросил Парис.

Внезапно словоохотливость Гелена сменилась тревогой, он с опаской огляделся вокруг.

– Наверное, мне не следует об этом говорить. Тебе-то я доверяю. Но ведь Ахилл откуда-то узнал о пророчестве, связанном с Троилом. Об этом знал очень узкий круг людей. Боюсь, что предатель принадлежит к нему.

– Тогда скажи мне на ухо.

Гелен наклонился, отведя назад свои рыжие волосы, и прошептал что-то на ухо Парису. Тот нахмурился.

– Думаю, эти события не могут произойти, – сказал Парис.

Я решила, что расспрошу его, когда мы останемся одни.

Зал наполнился гулом голосов, словно пчелы жужжали в теплый летний день. Где-то далеко-далеко, за пределами Трои, люди по-прежнему могут лежать в тени деревьев, слушать настоящих пчел. Мне вспомнился Эней. Он благоразумно покинул Трою и вернулся в Дарданию, которая до сих пор наслаждается миром и покоем.

Пожилые советники и воины собрались вместе на другом конце стола, и Парис увлек меня туда. Там находились бывалые вояки: Антимах, Пандар, Эзак, Пантид. Антенор же, сторонник мирных переговоров и противник военных действий, стоял в дальнем углу зала: то ли они его отвергли, то ли он их отверг.

– Говорю вам, мы должны раздавить их на месте, пока они сидят у себя в лагере, – горячился Антимах, говорил в полный голос, нимало не опасаясь шпионов. – Давайте подожжем их корабли! Скоро полнолуние, света будет достаточно!

Только солдаты и любовники так любят полнолуние. Им оно может принести большую пользу.

– Много ли человек сможет участвовать в этой операции? Даже если нам удастся поджечь несколько кораблей, застав греков врасплох, потом они нас захватят, их лагерь станет для нас ловушкой, – сомневался Пандар.