Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем

Элеонора всю жизнь боролась за сына. Она помогала ему сражаться с отцом за родную Аквитанию. Она вырвала его из заточения в германских замках. Но вырвать его из рук смерти она оказалась бессильна. В Вербное воскресенье 11 апреля Ричарда отпел в Фонтевро епископ Гуго Линкольнский в сослужении епископов Маврикия Пуатевинского и Вильгельма Анжерского и аббатов Луки Тюрпенского и королевского духовника Петра Пенского. Тело короля было, в согласии с его последней волей, в знак смирения и раскаяния погребено у ног отца, сердце – рядом с могилой брата Генриха в соборе Руана. На погребении также присутствовали виконт Туара Амори со своим братом Ги, Гийом де Рош и Пьер Савари. А вот молодой супруги на похоронах не было – она прибудет позже выразить соболезнования свекрови. Можно только задаваться вопросом, почему она не поспешила на погребение мужа, либо – повернем проблему – почему похороны не отложили до ее прибытия? 21 апреля, судя по хартии королевы от этого числа насчет пожалования пруда и мельниц аббату Луке, Беренгария уже находилась у могилы мужа, ибо была одной из свидетельниц дара.

Это было лишним доказательством, что между Элеонорой и Беренгарией пробежала черная кошка. Все станет на свои места после смерти обеих женщин: Элеонора упокоится в Фонтевро – с мужем и сыном, такая же честь выпадет королеве Изабелле Ангулемской – второй жене Иоанна Безземельного. Беренгария в этот круг допущена не будет, хотя она скончалась позже Элеоноры, в 1229 г., явно, ее там не похоронили по воле Аквитанской Львицы. Размышляя над этим сюжетом, историки приходят к тому же выводу, который выше был сделан нами: Элеонора сделала Фонтевро усыпальницей своего рода, и именно по ее воле там был погребен ее муж, блистательный и неверный Генрих, затравленный «спущенными» женой сыновьями, как медведь собаками. Все-таки любила и продолжала любить, раз похоронила в Фонтевро!

Иоанна, сестра Ричарда, бывшая королева Сицилии, а теперь – графиня Тулузы, беременная и опасно больная, прибыла в Аквитанию, чтобы просить брата о военной помощи против восставших баронов – и застала его мертвым; чуя свою смерть, она, как пишет Р. Перну, «заявляет о намерении принять постриг в Фонтевро, любимой Плантагенетами обители, где ее мать устроила усыпальницу рода» (!!! – Е. С.)[107]. А говоря вот о Беренгарии, та же исследовательница отмечает: «Право на почетное нахождение в Фонтевро ее останки, стало быть, не заслужили». (Может, тут сказалась та настойчивость, с которой вдова, ни разу не ступив на землю Англии, требовала себе пенсию – в итоге Иоанн дал ей отступное в виде 1 000 марок серебром ежегодно и трех замков в Анжу и Байе.) Ж. Флори делает акцент на том, что для людей того времени проявляемая таким образом «власть» Элеоноры над «миром мертвых» значила гораздо большее, чем для нас: «Превращение аббатства в подобие королевской усыпальницы – отнюдь не безобидный замысел, если рассматривать его с идеологической точки зрения. Контроль, осуществляемый королевой над местом погребения династии (напомним, что местом своего последнего пристанища Генрих сначала выбрал Гранмон), и манипулирование могущественным образом смерти наделили ее властью, которая, согласно некоторым историкам, превышает наши современные о ней представления». Итак, перед нами тайна, которую невозможно раскрыть, зато она проливает свет на чувства Элеоноры к Генриху. Это тоже немало. Характерно, что после смерти Ричарда королева, вспоминая о нем в своих дарственных различным храмам и монастырям, наряду с ним непременно будет поминать добрым словом и своего супруга, к примеру (пер. с англ. – Е. С.): «Мы дали [пожертвование]… Богу и церкви Фонтевро, к услугам девственниц, служащих там Богу, за упокой душ наиболее достославных королей Англии, а именно господина Генриха, нашего мужа, и господина Ричарда, нашего сына» (1199 г.); «[Мы сделали] пожертвование рыцарям-храмовникам за упокой душ и на благочестивую память короля Ричарда, нашего сына, и короля Генриха, нашего покойного господина» (1199 г.); «Покойный король Генрих, блаженной памяти наш высокочтимейший супруг, и мы сами давно взяли под свое королевское покровительство монастырь в Ла-Сов-Мажор…» (1 июля 1199 г.); «[Мы пожертвовали за душу] нашего достопочтенного мужа, благочестивой памяти короля Генриха, и доброй памяти короля Генриха – нашего сына, и способнейшего человека короля Ричарда, и прочих наших сыновей и дочерей… Богу и Благословенной Марии и святым монахиням Фонтевро… 100 пуатевинских фунтов» (между 8 ноября 1199 г. и 29 января 1200 г.).

Аббатство Фонтевро. Современный вид

Верный же трубадур-крестоносец Гаусельм Файдит, о раблезианских образах его с супругой было рассказано раньше и которому Ричард помог в трудной жизненной ситуации, проводил его следующим надгробным плачем: