Элеонора Августа

Капитан Пруфф, майор фон Реддернауф и полковник Брюнхвальд один за другим вставали и кланялись Волкову. А Роха смотрел на него удивленно: отчего же обо мне ничего не сказано, я тоже был при штурме вражеского лагеря. Посмотрел да отвернулся в огорчении, так как генерал на него не взглянул. И поделом – уж на кого Волков рассчитывал, когда офицеры начинали демонстрировать свое недовольство, так это на него. На Брюнхвальда и на Роху, но оба они встали на сторону Кленка. Вот пусть теперь и не ждет милостей. Брюнхвальд, конечно, тоже был не на его стороне, но насчет полковника у Волкова были планы, и он тут же за столом заговорил с ним:

– Господин полковник, к вам у меня просьба.

– Да, господин генерал, все, что в моих силах, – отозвался Брюнхвальд.

– Договор подписан, но я бы не хотел покидать этот берег, пока совет кантона не ратифицирует его. Я прошу вас, господин полковник, возглавить гарнизон, который останется тут до ратификации договора.

Брюнхвальд чуть замешкался, Волкову даже показалось, что полковник думает, как отказаться, но он все-таки ответил так, как и ожидал генерал:

– Да, конечно. Я останусь тут, сколько будет надобно.

– Отлично, выберите четыре сотни солдат из новонабранных, из тех, у которых контракты не кончаются, к ним возьмите две сотни стрелков с капитаном Вилли.

– Да, конечно, – уже без всякого промедления отвечал полковник. – Только прошу у вас хоть пять десятков мушкетеров.

– Будет вам пять десятков мушкетеров, – пообещал кавалер. – Господин капитан Пруфф.

– Да, господин генерал, – откликнулся артиллерист.

– Не хотите ли пойти к полковнику вторым офицером? – предложил ему генерал. – Две старые пушки я заберу, сделаю им новые лафеты, а четыре оставлю тут, для охраны лагеря.

Пруфф замер, застыл, стал выбирать слова. Генерал видел, что он собирается отказаться, но Волков знал, как убедить его, поэтому, не дав ему ответить, продолжил:

– Будете вторым офицером в лагере, и чин у вас будет майорский. А вашим людям пообещайте двойное содержание. Для разведки я еще оставлю вам эскадрон кавалерии.

– Ах, эскадрон кавалерии… Двойное содержание… – только и смог сказать новоиспеченный майор. – Что ж, я, конечно же, останусь с полковником Брюнхвальдом, раз вам так будет угодно, господин генерал.

Генерал улыбнулся. Начиная этот разговор, он ни секунды в успехе не сомневался. Он давно приметил, что старый артиллерист тяготился тем, что по званию он младше многих других или равен таким молодым офицерам, как Мильке, Дорфус и даже совсем юный капитан Вилли. Теперь эта тягость артиллериста и сыграла свою роль. И к тому же Пруфф заслужил повышение. Ему было далеко за пятьдесят, уже ближе, наверное, к шестидесяти, и его опыт как раз соответствовал новому его званию.

Дело с гарнизоном было решено. Офицеры, оставляемые тут, были хороши, случись что, они лагерь не отдадут. Будут драться. И тогда он успеет прийти к ним на помощь. Но кажется, его опасения напрасны.

Уже к полудню следующего дня Мильке нашел две баржи, и из лагеря стали вывозить лишнее имущество. Его было немало: десятки телег, половину из которых пришлось недорого продать прямо на берегу, чтобы не платить за перевоз, сотни палаток, ненужных сейчас, так как солдаты тоже уже начали переправляться на другой берег, посуда для приготовления пищи, провизия, провизия, провизия, лишний фураж.

Волков с Брюнхвальдом, Пруффом и Вилли как раз считал, сколько пороха оставить в лагере, чтобы пушки и мушкеты могли стрелять без экономии, без оглядки на запасы, когда дежурный офицер сообщил ему, что к генералу прибыли люди из местных.

Оставив своих офицеров, он поспешил на встречу. Среди переговорщиков, а это были в основном они, находился и брат ландамана Хуго Георг Райхерд. Вот его присутствие генерала и заинтересовало более прочего, тем более что переговорщики пришли получать деньги, компенсацию за лес.

Волков тут же послал Максимилиана за деньгами. В полковой казне, в лагере, было достаточно серебра, а горцы согласились взять сумму серебром. Как только расчеты оказались произведены и генерал в присутствии своих адвокатов получил расписку о выплате, он повернулся к Хуго Райхерду.

– Чем я могу вам помочь?

– Ничем, – отвечал брат ландамана, – я просто пришел сказать вам, что дом Райхердов принимает предложение матримониального союза между нашим и вашим домами.

– Прекрасно, – только и смог выговорить генерал.

А Хуго Райхерд продолжал тоном официальным:

– Урсула Анна де Шанталь, урожденная Райхерд, готова сочетаться браком с Бруно Фолькофом, племянником кавалера Фолькофа, господина Эшбахта. Думаю, что через две недели невесте и жениху можно будет встретиться на земле, что не ваша и не наша, – например, в городе Лейденице, что во Фринланде, – и там, на смотринах, обсудить условия брачного договора.

Хуго Райхерд с достоинством поклонился генералу, а тот поклонился в ответ и сказал:

– Я рад. Я очень рад, что дом Райхердов принял мое предложение.

Глава 33