Эльф из погранвойск

– И в задницу тоже, – хладнокровно сказала она, – данные нужны как воздух, заодно с информацией будем собирать вообще все, какие только возможно. А ты ныне на службе, так что не выёживайся – цени, что тебе хотят сэкономить время.

– Будет мне какая-то лаборантка, – пробурчал я для порядка, устраиваясь поудобней.

– Не лаборантка, а доктор медицины, и не только медицины.

Затыкаюсь… в самом деле, сейчас нет гонора – на кону стоит слишком много, так что времени на «разжёвывание» нет.

Затем началось ожидаемое – опрос.

– Сенатор от Каролины на том собрании что говорил?

Напрягаюсь и выдаю его фразу – сочетание Ментальной магии и химии даёт очень неплохие результаты… Жаль только, что в то время я был «почти НПСом» и функции «Запись» у меня не было – приходится вот так.

– Жжения в районе печени не наблюдается? – влезает медик.

– Слегка в желудке, как будто кислотность повышенная.

– Верочка! – кричит учёная. – Ацетамола убавь!

– Какие именно позиции в сексе предпочитала Верховная Судья?

– …запах цветка в лацкане МакГрегора?

– …голова не кружится? Верочка, физраствора подачу снизь!

– …впечатления от разговора с Диланом Роем?

Счёт времени сбился. Вопросы, вопросы… Голова была одновременно очень ясной и… отстранённой от реальности. Я-не-Я. Идеальная память, никаких понятий личного пространства, никаких задержек с ответами…

Время от времени забегали торопливо люди и нелюди, раскладывая перед моим… собеседником какие-то бумаги и планшеты, после чего следовали уточняющие вопросы по самым неожиданным вещам. Иногда собеседник менялся, менялись и медики. Так что, наверное, прошло достаточно много времени…

Самым тяжёлым оказалось не вспоминать какие-то документы, а описывать свои ощущения в первые недели Игры – ещё до Оцифровки. И снова – вопросы о Лауре, вопросы о сенаторах, вопросы о службе в страже, беспризорниках…

Лица допрашивающих бесстрастны, но эмпатия показывает, что ко мне относятся именно как к коллеге, а не как к удачному эксперименту. Ухитряюсь фиксировать это малой частью сознания, отложив в памяти. Последняя мысль в моём оцифрованном мозгу, который начал всё чаще отключаться от перенапряжения:

«Снова в рядах…»

* * *

– Нужно уступить, – убеждал министр финансов, промокая платком обильно потеющее лицо, – снять политическую напряжённость.

Президент слушал его бесстрастно.

– А что скажет министр обороны?

– Ни одна стратегическая боеголовка не упадёт на территории России, это я могу гарантировать. Тактические… Северный Кавказ в этом плане не прикрыт – горы, тайные тропы… шанс, что где-то закопан тактический ядерный заряд, остаётся.

– Соседи? – так же бесстрастно спросил президент.

– Беларусь прикрываем, разве что западная граница сомнительна. Казахстан и Киргизия где-то так же. Украина… восточные области прикроем, а западные и центральные – вряд ли. Свою оборону они развалили, от сотрудничества с нами отказываются. Остальные бывшие республики… печально. Шансы есть у Средней Азии и немного у Грузии. Азербайджан и Армения почти гарантированно будут уничтожены. Даже не специально, просто натовские ракеты из Турции над ними полетят.

Президент кивнул и перевёл взгляд на министра финансов.

– Это недопустимо! – с жаром сказал тот, оживляясь. – Передовые западные технологиии опережают наши на десятки лет. Нужно уступить, ужаться…

Президент молчал, глядя на столешницу большого стола, и либеральная часть правительства осмелела. Голоса повысились, началось обсуждение конкретных уступок. Прозвучали слова:

«Капитуляция на приемлемых условиях, приемлемых для элиты».

Президент молчал… Постепенно либералы начали повышать голоса, их поведение изменилось, стало хозяйским. Послышались смешки, кое-кто достал сигареты и закурил, не спрашивая разрешения.

– Выбор сделан, – громко сказал президент. Тут же двери распахнулись, и вошли люди в камуфляже, не слишком вежливо выталкивая «капитулянтов» из помещения.

Некоторые из либералов покорно шли, другие ожесточённо… но недолго сопротивлялись.

– Только массовые расстрелы спасут Россию! – громко сказал министр обороны, пряча усмешку.

Глава сорок первая

– Разумеется, не будешь, – недовольно сказал Васька, – это даже не обсуждается.

Видя моё недовольное лицо, друг начал уже более мягко…

– Ты как подросток, Лёша. Пойми же – в битве за Иггдрасиль ты будешь лишним. Отряда у тебя нет, срабатываться с кем-то уже поздно, использовать тебя как пехотинца – глупо. А вот в штабе ты сможешь сильно помочь.

– Это как же? – ядовито спрашиваю я. – Карандаши подносить или отвечать, какого цвета было бельё на Лауре в нашу третью встречу?

– Зря иронизируешь – бельё и прочие мелочи помогли составить психологический портрет. А она всё-таки не последний человек в их иерархии.

– Но портрет уже составлен, знания из меня выкачали, теперь-то зачем я в штабе?!

У Васьки смешно дёргается пушистый хвост, но отвечает он по-прежнему терпеливо…

– Затем, чтобы ты был под рукой. Если вдруг понадобится какое-то уточнение – и вот он ты, даёшь его.

– Да какое уточнение может понадобиться?!