Эльфанутый

Полыхало знатно. Дым сочился в логово тварей. Около трех часов нам пришлось ждать, пока первые ошалелые визги не донеслись из темноты. Гоблины задыхались, кашляли и очень хотели жить. Они прорывались через огненную стену. Не все, но многие. Десяток мелких ублюдков хорошо подтушил собой огонь. Запахло шашлычком, и меня чуть ностальгически не вывернуло.

Те, кто смог прорваться сквозь огонь, напарывались на орочьи копья, мечи и топоры. Сильные воины давили гоблинов, как тараканов. Кровь, мозговая жидкость и дерьмо летели во все стороны. Потроха обматывались вокруг лезвий, но орки с безразличием отрывали их голыми руками. Дикая вонища била в нос, заставляя глаза слезиться. Гоблины противно верещали, но послушно умирали. Один за другим.

Катарсия скрестила руки на груди и недовольно наблюдала за переводом ценного материала.

Последними выбежала группа из пяти гоблинов. Позади них прорывался босс-шаман. Он хлестал своих прихвостней по жопкам, подгоняя их. Гоблины ступали по обугленным коллегам и раскаленным углям, визжали, но двигались только вперед.

Копье Дрына должно было насадить сразу троих, включая шамана. Но вместо этого оно звякнуло о невидимый барьер, выбивая искры. Один из гоблинов пал замертво.

— Стена крови, — пояснила Катарсия, наблюдая за удирающими паразитами. — Против силовых ударов. За счет чье-нибудь жизни. Сильный шаман.

Я прислушался к себе. После возвращения в Серп, полная регенерация кувшина занимает у меня всего пару часов. На один удар хватит. Вытащил короткий меч.

— Не поможет, вождь, — сказал Горец. — Мне их догнать?

— Не надо.

Удивленные взгляды.

Лезвие клинка почернело. Я прищурился, всматриваясь в свою цель.

— Вуаль женской мести, — прошептал я, сгибая колени и заводя клинок за спину. — ЛИШЕНИЕ СТРУЧКА!!!

Сорвавшаяся с лезвия черная полоса была особенно концентрированной. Даже свет не отражался от этой тьмы.

Я не успел удивиться. Сгусток магии полетел вперед. Выкосил у гоблинов всё, что ниже пояса, лишая их нижних конечностей. Энергия словно и не почувствовала сопротивления в хрупком мясе и шаманском барьере. Устремилась дальше, лезвием обрубая три толстенных дерева.

Гоблины визжали хуже резаных свиней. Они смешались в одну кучу со своими отрубленным ногами. Одному не повезло. Его разрубило пополам. Цепляясь друг за друга, гоблины серились и ссались, мешая реки крови с желто-коричневыми оттенками.

Орки захлопали глазами. Горец присвистнул.

— Неплохо! — похвалил он.

— Ты стал сильнее, — задумчиво проговорила Катарсия. — Интересно, почему?

— Гоблинов убить, — сказал я, вкладывая кинжал в ножны за спину. — Шаману раны перевязать.

***

Орки прорубали проход. Горы земли осыпались пластами. Пока никого не завалило. Это хорошо.

Все сияло синим. Катарсия шла позади всех, освещая путь своей энергией.

Я тащил за кровоточащую культю орущего гоблина-шамана. Он цеплялся пальцами за землю, ломая ногти и оставляя на ней борозды.

Я посвистывал веселый ритм, не обращая внимания на трепыхания. Хм, откуда же я знаю этот речитатив? Ах, да. Моя одноклассница Ольга, ярая любительница фэнтези, как-то сочинила его прямо на уроке литературы. Я тогда так оценил стиль, что переписал его себе в тетрадь. Сейчас лишь слегка приукрасил и сфальшивил:

Лети, благая моя песнь!
Не знаю слов, пою как есть!
О Элберет, Гилтониэль,
Здесь что ни эльф, то топ-модель!

Я в самом ебанутом сне

Не представлял, что светит мне!
Ах, проще в шкуре орка жить,
Чем здесь под струночку ходить…

Её вертеть бы на хую —

Ту блядь — начальницу мою,
Но все из Шепчущих Клинкам
Хотят припасть к её ногам.

Я, смертоносный ассасин

Дрожу, как ветви у осин.
Заснёт эльфийский древний град,
А мне делишки предстоят.

Теперь я метросексуал,

Как же от эльфов я устал!
Нет, точно новшеств им внесу:
Пример, как коз искать в носу,
Или меня ебать в лесу!..

На последнем куплете я весело потрепал шамана за культю, от чего тот заверещал еще сильнее.

— Что, не понравилось? — спросил я гоблина.

— Миленько, — оценила Катарсия. — Но много слов не понимаю. Объяснишь потом?

— Не-а. Я решил забрать эту мудрость с собой в могилу. У вас тут и своей хватает.

Наконец мы прорубились к широкой части логова. Здесь уже приходилось только пригибаться. Повсюду валялись перекошенные трупы гоблинов. Они не успели добраться до выхода и задохнулись в дыму.

Как и я ожидал, с маткой ничего не произошло. Она покрылась копотью, но все также жила и пульсировала.

— О-о-о!

— У-у-у! — согласился с Гымом брат.

Дрын почесал нос:

— Уродливо.

Горец кивнул. Катарсия с умилением посмотрела на свою прелесть.