Эльфанутый

Вот значит как, да? Я с тобой по-человечески, а ты со мной по-эльфийски? Так вот к чему она меня готовила… Хорошо хоть этот чертов маскарад начался раньше времени. А то успела бы промыть неокрепшие к таким подставам мозги.

Закипая, я нашел глазами Шифрейта и подошел к нему. Радом стоит понурая муравьиха-предательница. Задом не виляет, осунулась. Видать уже поимели куда надо.

— Лайр Шифрейт, — кивнул я. — Позволите ли переговорить с вами с глазу на глаз?

Эльф лениво повернул ко мне голову.

— А хозяйка разрешает?

— Я ее не спрашивал.

— Вот оно что, — заинтересовался Шифрейт. — Хорошо, пойдем поговорим.

Разговор был напряженным. Я с ходу предложил ему свою верность и спросил, почему он не сказал мне, что замышляет Астария. Поохав, какой я тупой, он с удивлением спросил: «а что, ты бы поверил?».

— Поклялись бы светочем. Поверил бы.

— Неправильные слова многих сделали азурами, недальновидный мой друг. Достаточно обронить лишнее слово и потеряешь все.

Эх, хотелось бы узнать, что за искусственный интеллект следит за исполнением эльфийских клятв. Условия, скрытые мотивы, правильные реплики и само исполнение. Это похоже на очень сложную программу. Ладно, не об этом речь…

— Значит ты согласен? — повторил Шифрейт. — После клятвы я сообщу об этом светочу. Тогда процесс станет узаконенным. И нам очень повезло, что один из них сейчас здесь.

— Тяжела жизнь аристократа, — пробубнил я. — Вы завязаны на марионетках, меняющих хозяев, как перчатки.

— Сразу видно простоэльфинскую неосведомленность. Очень странно, что Астария тебе об этом не рассказала. Но я не такой, как она. И расскажу тебе. Но сначала клятва. На крови не получится, но пока хватит и на словах.

Я был не против. По понятным причинам.

Шифрейт выслушал от меня слова клятвы. Потом пояснил, что чем чаще слуги-маски уходят от своих хозяев, чем меньше их шанс вырасти в эльфийском обществе. Им не доверяют, их ценность снижается. Они не могут плести интриги против бывших хозяев. Это ограничивает их возможности и полезность в великой игре. Например, муравьиха уже никогда не сможет участвовать в заговорах против Астарии или Шифрейта. Она завязана клятвами.

До нас донесся голос, усиленный магией:

— Да падет тень матери Ашхаи на светоча Айланию! Внемлите ее словам!

— Похоже, начинается, — обрадовался Шифрейт. — Воистину, сегодня замечательная ночь.

***

Когда я вернулся в зал, меня встретила Астария.

— Где ты был? — промурлыкала она.

— Гулял, леди Астария, — пожал я плечами.

Шестисотлетний светоч в кимоно выглядела на все тридцать. Эльфы встретили ее низким поклоном, а дамы сделали реверанс.

— Дети мои, — подняла она руку. — Во имя Ашхаи, матери нашей, я — хранительница сегодняшней ночи Айлания, благословлена дланью Наследника Эльфридов карать и благодарить всех присутствующих здесь. Вне зависимости от титула и клана…

И началось. Глашатай называл имена, эльфы отзывались и принимали награды. В основном это были зачарованные полудекоративные доспехи и золото. Одному майру вручили особняк в центре Гашарта, другому зачарованный клинок с изумрудами. Их заслуги перед отечеством были почти одинаковые: за доблестное сражение против скверны Варгарона — ненавистных орков. Самым значимым событием стало повышение майра до лайра. Его слуг-масок тоже наградили разными плюшками и привилегиями.

Потом стало интереснее. Стали наказывать. У аристократов отбирали слуг-масок. Накосячил — отдай, например, двоих. Если эти двое — аристократы, у них отбирали семь масок. Это понижало в титуле уже их. Таким образом, маски-слуги перекрывали косяки своих хозяев, которые тоже были чьими-то масками. Они подставляли жопки, их очень дико выдирали со словами «это тебе за грехи твоего хозяина». А если слуга-маска простолюдин, то его отправляли в порочный дом. От двух до пятидесяти лет. Ипать, у них жесткая «пирамида».

Первого наказали за то, что он отказался отдавать сына в разведывательный отряд. Он потерял маску-простолюдина на три года. Второго за денежные махинации. Он потерял двоих. Один из них был младшим майром, и в одночасье стал простоэльфином за своего хозяина. Другого майра опустили до младшего майра и понизили верхний лимит его слуг-масок с четырнадцати до семи. Он должен будет выбрать, от кого избавиться.

Судя по виду провинившегося хозяина, он был готов порезать себе вены прямо здесь и сейчас. Я смотрел на все это и охеревал. Эльфы — это жесть. За грехи аристократии страдают другие. А эти другие добровольно идут на это, понимая, что по-другому не вырасти.

— Младшая майра Астария, ведущая ловчих, магесса третьего круга обители бледной зимы! — огласил глашатай.

Ледяная королева не шевельнулась. В ее эмоциях я уловил злость и напряжение. Она словно в чем-то сомневается.

— Предстаю перед волей светоча Айлании, — опустила она голову.