Эльфдом (ЛП)

Масленка первым услышал вой — тонкий, ужасный звук. Пройдя по коридорам больницы в поисках его источника, он наткнулся на Виверна, смотрящего на маленькую дрожащую кучку грязных лохмотьев на полу. Масленке понадобилась минута, чтобы распознать в этой массе истерически завывающего эльфа.

«Почему о нем не позаботились?» — спросил он Виверна.

«Весь персонал больницы занят остальными» — ответил королевский секаша. — «Этот эльф не сильно пострадал».

Виверн использовал мужской пол, говоря о ребенке. Может быть, это Шелест Листьев? Или это другой ребенок, а тело музыканта лежит среди умерших? Как бы то ни было, мальчик не перестанет плакать, пока его не вымоют, накормят и успокоят. Виверн расстроено и беспомощно взирал на ребенка.

«В другом крыле есть ванная комната» — подсказал Масленка.

Виверн одарил его взглядом оленя, застывшего в свете автомобильных фар. Масленка еще ни разу не видел такого выражения лица у секаша. Видимо, забота о детях не входила в обучение воинов.

«Ты можешь взять его под свою ответственность?» — спросил секаша.

«Да» могло обозначать нечто большее, чем просто купание ребенка. Масленка взглянул на Радость, стоявшую прижавшись к дверному косяку, как будто только это мешало ей пуститься наутек. С ней бы произошло то же самое, или даже хуже, если бы Масленка не заметил ее на станции и не взял под свою защиту.

Что значил еще один ребенок? У него в квартире еще оставалась одна свободная спальня.

«Да» — ответил Масленка. — «Могу».

Секаша коротко кивнул, а затем с сомнением спросил. — «Ты сможешь его унести?»

Масленка хотел было ответить «Да», но затем задумался. Ему необходимо пронести пару через полбольницы и множество дверей. Мальчик был меньше него, но ненамного. — «Ты не мог бы отнести его до ванной комнаты?»

Как только секаша взял его в руки, ребенок завыл еще громче. Воин стоически проигнорировал рев и проследовал за Масленкой по коридору.

В начале лета больница была местом загадочным и неизвестным. Масленка даже не мог точно сказать, где она находится за пределами анклавов. Однако, после того, как он доставил туда раненного Ветроволка в канун летнего солнцестояния, Масленка стал постоянным посетителем больницы, то и дело навещая Тинкер, когда она выздоравливала после очередных «приключений». К этому моменту он уже досконально изучил здание. Ванная комната представляла собой огромное помещение, выложенное плиткой успокаивающего синего оттенка. Душевые на входе позволяли смыть грязь, чтобы потом уже чистым залезть в огромное джакузи, достаточно большое, чтобы вместить целую футбольную команду.

Секаша поставил мальчика на пол и отошел.

«Тихо, тихо» — Масленка осторожно снял остатки разорванной в клочья одежды, пропитанные грязью, кровью, мочой и калом. Под лохмотьями скрывались огромные синяки и раны, покрытые коркой грязи. Они почти налысо остригли мальчика — были видны порезы от ножа. В добавок к этому, в оставшуюся щетину втерты экскременты. Нос сломан, а оба глаза распухли и не открывались. Кровь текла у него из ноздрей, пока он заливался безудержными рыданиями.

«Ты в безопасности. Теперь ты в безопасности». — Масленка чувствовал себя абсолютно беспомощным. Что он мог сделать, чтобы все исправить? Бедняга вышел с вокзала прямиком в ад.

… его мать абсолютно неподвижно лежала на кухонном полу, отец медленно опускался на колени, раскинув руки, рыдая и отрицая то, что только что совершил…

Есть вещи, которые никак не исправить. Они прячутся в тебе как черные дыры. Ты же изо всех сил стараешься вести себя так, будто все в порядке.

«Скосит колосья свет золотой, в сумерках скроется край дневной». — Масленка тихо затянул эльфийскую песню, которую ему часто пела мама. — «Небо окрасит сирень и шалфей, песню свою запоёт соловей».

Маленький эльф уткнулся в него и замолк. Мягко напевая колыбельную, Масленка старательно смывал грязь. Поток черной воды протянулся от ребенка к стоку. Было сложно одновременно петь и работать мочалкой. Заметив, что Виверн ушел, Масленка почувствовал странное чувство одиночества.

Радость села рядом с ним и запела — «Быстрые тени мелькают в ночи, и светлячки, словно искры свечи. Соткётся ткань ночи светом луны. Спи, засыпай, закрой глазки свои».

Вдвоем они пели и мыли пару. Когда с него наконец-то стала течь чистая вода, Масленка перенес ребенка в джакузи. К его удивлению, Радость разделась и тоже залезла в воду. Он подозревал, что похожая на бассейн ванна предназначалась для совместного купания, но он не задумывался над тем, что это подразумевало.

Забравшись в джакузи, Радость просяще посмотрела на него. — «Сама?»

Масленка вздохнул. Коготок увяз, всей птичке пропасть. Немалая часть грязи с мальчика перекочевала на него — ванна не помешает. Он разделся, смыл с себя грязь и залез в воду.

ГЛАВА 8: КАК ПО ЧАСАМ