Эльфийская стража

— Эгей, друг дорогой! Притомился я шагать так-то, — Лемех решительно остановился. Возле тропы поднимался сплетённый из живых ветвей неведомого длиннолистого кустарника шатёр, высокий, выше Лемеховых собственных хором. — Притомился я, говорю, устал. Остановиться б надо, перекусить. А? — и, не дожидаясь ответа, повернул к зелёному куполу.

— Идти дальше! — раздалось резкое и злое. — Идти!

— Почему? — искренне удивился Лемех. — Я три дня уж как тропы топчу! Торопился, всё на бегу. Почему сейчас-то не остановиться?

Глаза эльфа сузились, словно от сдерживаемого гнева.

— Опасно, человек. Для тебя опасно.

— Чем же?

— Узнаешь, когда и если возьмут в Стражу, — отрезал провожатый.

Лемех искоса глянул на стражника. Ишь, ощерился, будто я за его дочкой в бане подглядывать собираюсь. Может, его того, этого самого?.. Нет, рановато ещё. Не время. Пока не время.

— Ну, как знаешь, — Лемех пожал плечами, всем видом показывая, что задет и обижен, но, будучи гостем, не хочет выходить из хозяйской воли. — Едва ли так принимать стоит, кто вам же помочь хочет, ну да Спаситель вам судия. На ходу перехвачу.

И в самом деле достал краюху хлеба, жадно вгрызся. Эльф глядел с неодобрением.

Гляди, гляди. За погляд ведь денег не берут.

Однако сколько ж им ещё тащиться? Зачарованный Лес не столь и велик, за четыре полных дня можно круг замкнуть, если конских ног не жалеть. Правда, всадник из Лемеха тот ещё, только и исключительно по необходимости, когда, скажем, в том же Кинте «Весельчакам» требовался быстрый марш.

Другое дело, что тропа петляет, вьётся чисто змеёй, и Лемех не мог понять, к чему такие хитрости. Отчего не спрямить дорогу? По сторонам ведь ни оврагов, ни болот, ни буераков.

Им стали попадаться встречные. Эльфы приветствовали Лемехова провожатого подчёркнуто-вежливыми поклонами, приподнимая вычурные, украшенные длинными перьями шапочки. На самого Лемеха они так же подчёркнуто не смотрели. К удивлению самого хуторянина, это не казалось оскорбительным. Напротив, мол, мы тебя не знаем и не пялимся. Раз идёшь, значит, дело есть. Значит, всё правильно.

До цели они в ту ночь так и не добрались. Рассвет встретили в крошечной чистенькой избе, сложенной из добротных брёвен, но… срубленных явно за пределами Зачарованного Леса. Тут обычной, не изменённой сосны не росло вовсе. Нашлись сухари, сало, даже четвертушка сырного круга — всё привычное, человеческое, и тоже явно не со здешних пажитей. Эльф внутрь не пошёл, остался снаружи, исчезнув в темноте, и Лемех готов был поклясться, что провожатого его подняла наверх спустившаяся с верхотуры плеть гибкого вьюна, обмотавшись у того вокруг пояса. Так, пожалуй, только эльфы бы и смогли.

За избушкой нашлась и крытая коновязь, и овёс для коней. Всё на месте, всё по уму.

Но ясно ведь, что где-то тут западня. Где-то тут притаился капкан, и его уже не обойдёшь как те, первые, благодаря Найде.

— Что чуется, старушка?

Лемех сидел на лавке за небольшим добела отскобленным столом. К здешней еде не притронулся, довольствуясь домашними подорожниками. Кто их знает, что тут подмешать могут…

Найда села на полу подле, положила голову Лемеху на колени.

«Спутано всё, хозяин. Нет прямых дорог».

— Ариша? Гриня?

«Не чуялись», — после мгновенного колебания ответила верная помощница.

Лемех вздохнул. Что поделать, далеко забрался, а брести по-прежнему вслепую приходится.

— Утро вечера мудренее, — произнёс он обычное, больше для тех, кто наверняка следит за ним сейчас.

Сказал — и растянулся на узкой лавке.

Эльф-провожатый разбудил Лемеха с зарёй, хотя вчера шли они далеко за полночь. Утром Зачарованный Лес оказался ничуть не хуже вечернего — огоньки видно плохо в разгорающемся свете, зато заиграла алмазная роса, блистающие цепочки тянулись повсюду, каждая ветвь обратилась в подобие драгоценного ожерелья. Волной лились свежие утренние же ароматы, словно дружно раскрывшиеся венчики спешили поделиться собственным благоуханием.

— Ишь, красотища-то какая, — не сдержался Лемех, выводя коней. Сёдла наложил, не поленился, хотя эльф глядел подозрительно — мол, всё равно же пешком идём, к чему тебе эта сбруя?

Провожатый вновь отмолчался. Что-то здесь было не то, но — отнюдь не засада. Всяких засад повидал Лемех на своём веку, и сиживать в них довелось, и попадать. И других вести в западню доводилось тоже. Эльф никак не старался убаюкать, успокоить Лемеха, не старался уверить, что, мол, всё в порядке. Не пытался показаться дружелюбным, расположить к себе, польстить. Совсем наоборот. Словно никому тут не нужны никакие Лемехи.

— Ну, братец, ты как хочешь, а я тебе напрямик скажу, как у нас в роте говаривали, бывало, — скучно мне тут с тобой. Ни вежества, ни приятия. Не по-людски это…

— Я не человек, — холодно перебил его эльф. — И я тебе не брат.

Ага. Проняло. Отвечает.