Эльфийские камни Шаннары

Но Лощины — это смерть, так сказал старик. Никто не ходит туда. А ему еще надо присматривать за Амбель; и хотя Эретрия говорила, что сама позаботится о себе, все же долинец знал: если она пойдет с ними, он будет переживать за нее так же, как за эльфийку.

Он медленно покачал головой:

— Я не могу, Эретрия, не могу.

Настала долгая, напряженная тишина. Девушка смотрела на него — мука и гнев смешались в ее глазах, восторг ожидания сразу пропал. Медленно, очень медленно она поднялась:

— Я спасла твою жизнь, но ты не хочешь спасти мою. Что ж! — Она отошла от Вила и остановилась. Слезы текли по ее лицу. — Дважды ты оттолкнул меня, Вил Омсворд. Третьего раза не будет.

Она развернулась и быстро пошла прочь, но снова остановилась.

— Придет время, Целитель, и ты пожалеешь об этом. Я обещаю тебе. — И она растворилась в сумраке ночи.

Долинец смотрел ей вслед. «Почему все сложилось именно так?» — с отчаянием думал он. Почему не иначе? Ей так нужна помощь, и, если бы он мог что-то сделать для нее, он бы с радостью сделал. Но сейчас…

Вил не закончил, глаза стали закрываться, и он упал на землю — сон одолел его.

ГЛАВА 38

Рассвет прорвался сквозь синеву ночи, зловещий и серый, окутав леса Запада угрюмым сумраком, и растекся по темной земле. Тяжелые, низкие тучи затянули небо, в воздухе стояла напряженная тишина, предупреждая о приближении грозы. Скитальцы ушли из дома Хебела так же, как и пришли — как бродячие тени, — лишь быстро вскинув руки в жесте прощания. Старик молча стоял на пороге, провожая их взглядом. Вот они вошли в сумрак леса; деревья тут же сомкнулись над ними.

Через несколько часов они добрались до главной дороги и свернули на восток. На дне долины собрался туман, скапливаясь между стволами деревьев; ночная прохлада уходила вместе с тенями, от нагревающейся земли поднимался пар. Вил и Амбель сидели на козлах повозки и молчали, мрачно размышляя о том, что ждет их впереди. Утром они так и не поговорили с Хебелом, об этом позаботился Кефело. Интересно, что бы еще сказал старик, а у него наверняка было что сказать. Несколько раз к ним подъезжал Кефело, однако улыбка скитальца была неискренней, а разговор — пустым и никчемным. Он словно что-то вынюхивал, однако ни долинец, ни эльфийка не имели ни малейшего представления о том, что ему надо на этот раз. Эретрия держалась поодаль, не обращая на них никакого внимания.

К полудню они выбрались на какую-то узкую развилку в глубине леса, здесь Кефело дал сигнал к привалу. Где-то вдали угрожающе грохотал гром, холодный ветер резкими порывами налетал на деревья, раскачивая их из стороны в сторону и взметая опавшие листья и пыль. Кефело снова подъехал к повозке и остановился.

— Здесь мы разойдемся, Целитель, — объявил он, указывая рукой на распутье. — Вам надо на юг, по маленькой тропинке. Только не сбейтесь с дороги. Вы будете у Лощин еще до ночи.

Вил собрался было заговорить, но скиталец быстро поднял руку:

— И не пытайся убедить меня пойти с тобой. Об этом мы не договаривались. Я и так потерял много времени.

— Я хотел попросить тебя дать нам с собой немного еды, — холодно сказал Вил. Скиталец пожал плечами:

— На день-два, не больше.

Он кивнул старухе, и та скрылась в повозке. Вил видел, как Кефело беспокойно ерзает в седле. «Что-то он сильно тревожится», — подумал юноша.

— Как мне найти тебя, чтобы отдать твою долю? — внезапно спросил долинец.

— Мою долю? Да-да… — Кефело, казалось, уже забыл об этом. — Я же сказал, что узнаю, когда ты получишь эти деньги. Я найду тебя сам, Целитель.

Долинец кивнул, встал и прыгнул с козел, потом повернулся помочь Амбель. Он быстро взглянул ей в лицо: ее тоже беспокоило странное поведение Кефело. Вил опять повернулся к скитальцу:

— Ты не дашь нам коня? Одного…

— У меня нет лишних лошадей, — прервал его Кефело. — И не пора ли вам отправляться в путь? Сюда идет гроза.

Старуха вернулась и протянула Вилу небольшую котомку. Долинец поблагодарил старую женщину и закинул котомку на плечо.

— Добрый путь, Кефело. — Он повернулся к скитальцу.

Тот кивнул:

— И скорый — тебе, Целитель. Прощай.

Вил взял Амбель за руку, и они направились к развилке. Эретрия сидела верхом на своем гнедом, ветер развевал ей волосы. На мгновение Вил остановился и протянул руку.

— До свидания, Эретрия.

Она кивнула, ее смуглое лицо, холодное и прекрасное, осталось спокойным, она молча отъехала в сторону и присоединилась к Кефело. Долинец секунду смотрел ей вслед, но она даже не обернулась. Вил ступил на тропинку. Пора.

Все утро Хебел провел в мастерской, он с увлечением вырезал из деревянного бруска фигурку болотной кошки. За работой он обдумывал события предыдущей ночи. Ему не давали покоя эти эльфины, и их странные поиски, и то, что они не вняли его предупреждению. Он ничего не понимал. Почему они не прислушались к его совету? Ведь он ясно сказал им: Лощины — это смерть. Так что же заставляет их идти туда за каким-то непонятным целебным корнем?