Эльфийский бык 2

— Ругаться вы можете долго… но не лучше ли достигнуть компромисса?

С ним?

С…

Иван положил руки на плечи и тихо произнёс:

— Его здесь нет.

Нет.

Ни его, ни…

— Чего ты хочешь? — Маруся сама удивилась тому, до чего спокойно, отстраненно даже звучал её голос. Из-за рук на плечах? Или потому что она не одна?

Больше не одна.

— Меня в жёны? Анастасию?

Смешок.

И такой уверенный… но даже он не пробивает ледяного спокойствия.

— Хрустальная купель, — слова его слышат все, но и это тоже не пугает. Страха не осталось. Как и сомнений. — Сами по себе вы… просто забава. А нужна мне — Хрустальная купель… и завтра ты её отдашь.

— Нет.

— Подумай… во всяком случае, ты будешь знать, что ответить. Достаточно простого согласия. В конце концов, Вельяминовы никогда не нарушали данного слова.

И отключился.

А спокойствие никуда не делось.

Его хватило и на следующий звонок… Номер не определился. Маруся только руку протянула, но Таська сама ответила на вызов.

— Девочки… — этот бархатистый голос сложно было не узнать. — Я понимаю, что всё выглядит неоднозначно… и вам нечего бояться… совершенно нечего… я хочу встретиться и поговорить. Я уверен, что все наши разногласия…

Связь оборвалась.

Как вовремя. Всё же и вправду посылать человека во второй раз за один вечер как-то… невежливо, что ли.

— А давай его вовсе выкинем? — предложила Таська.

— Папеньку?

— Телефон…

— Телефон нельзя. Телефон нужен… наверное. Телефон дорогой.

Карета остановилась, чтобы впустить Сашку, и тот хлопнул по стенке, после чего карета тронулась.

— А ничего, что он так? Своим ходом… — Таська указала на стенку, в которую Сашка и стучал.

— Ничего. Он умный, довезет. А мне любопытно, чего у вас там случилось… водички хочешь? — Сашка достал бутылку, которую Марусе и сунул. — Водички попей… можешь матом покричать.

— Она леди…

— Да ладно, здесь все свои. Слышал бы ты, как порой маменька моя выражается… — он поёжился. — Так что все леди делают это… но лучше водички попей. Или водочки… но водочки нет… ну вы говорите, говорите.

— Папенька объявился, — мрачно произнесла Таська. — И теперь мы в жопе…

— Насколько всё плохо? — смеяться Сашка не стал, а вот бутылку с водой открыл. Маруся выпила и действительно стала легче.

Немного.

— Плохо, — произнесла она. — Очень… и боюсь, эльфы не помогут… там сложно всё. Он грозится маму признать… недееспособной. И права заявляет на род…

— Спокойно, — Сашка вскинул руки и потёр левую, слегка сбитую. — Давай выдохни и с самого начала.

— С самого? Ну, если с самого сначала… когда-то…

— Не так, чтобы давным-давно, но… — Таська перебила. — Извини, Марусь… у Вельяминовых есть одна особенность. Мы пару себе выбираем по душе. Любовь сил прибавляет. Помогает справиться со всем тут… и с Хрустальной купелью тоже… когда на двоих проклятье делишь, то его и не чувствуется. Сил-то в любой душе много, она же — часть Творца, искра его, и погасить её сложно. Если только сама погаснуть не решит…

Дрогнул мир вовне, и значит, тропа открылась.

— Когда же душа ранена… когда больно её или плохо, то и силы её тают. И тогда Купель начинает работать неправильно и тоже вытягивает.

— Логично, — согласился Сашка. — Но всё равно не понятно.

— Сейчас поймешь… хотя… Марусь, показать надо, а то оно всё равно же не поверят.

Надо.

И показать.

И рассказать. И подумать, что делать, потому что свою землю Маруся этим уродам не отдаст. И вообще пошли они на хрен!

Стоило выругаться, и стало легче…

— А ты куда влез? — поинтересовался Бер, сделавши вид, что не слышит.

Вот что значит хорошее воспитание. Ругаться сразу перехотелось.

— Я? — Сашка потрогал переносицу. — Да я вообще сидел… чаёк пить думал… с людьми общался.

— А потом нос сам собой раз и всё… знаю. У меня тоже бывает. Переносицу вправили? Не то войдёшь в историю с гордым прозвищем Кривоносого…

Сашка показал кулак.

И… Маруся рассмеялась.

А и вправду, чего плакать? Плакать смысла нет. Воевать надо.

Ну или хотя бы к войне готовиться.

— Сначала я про отца расскажу… — она сделала глоток воды. — Когда-то… хотя нет, не так. Матери у нас с Таськой разные… правда, мы их любим одинаково.

Таська кивнула.

— И растила нас фактически мама Василиса… тут её и считают нашей мамой так-то.

Стало тихо.

Слышно, как постукивают колёса по лунной дороге.

— Но меня родила Любима. Она из старшей ветви. Вот… в законном браке.

— А меня вне брака, — встряла Таська. — Извини, Марусь… просто убила бы, гада. Блин, почему я его не убила-то?

— Свидетелей много? — предположил Бер.

— Гад он и был… хотя сперва… мама говорила, что они долго встречались. Присматривалась. Он казался таким добрым и заботливым. Понимающим. Небогатым, нет, но… это не минус, скорее наоборот… после… после того, что с моей бабушкой случилось, мама боялась богатых и родовитых. А этот… он был рядом. Казался таким же, как она. Заботился. Помогал… убеждал… и мама согласилась выйти замуж. Она поверила, что нашла свою любовь.

— Деда уже умер. Он бы, может, и понял, и отговорил… хотя… если мы влюбляемся, то поздно отговаривать, — Таська стиснула платок в кулаке. — А он…