Эльфийский бык 2

На Ивана посмотрели все. И Маруся с облегчением поняла, что не одна она не поняла. Иван же слегка смутился и пояснил:

— Не то, чтобы эльфы так уж за родство держались. Просто любят точность в определенных вопросах. Так вот… связи нет.

— Это потому что тропа, — пояснила Таська. — Сейчас выйдем и появится… должна… на сосне точно будет. А зачем нам посол?

— Он подскажет, кто из юристов справится. Он очень увлечен законами. Всякими… хобби такое… в общем, его и вправду выставили когда-то…

— Я знал! — воскликнул Сашка.

— … за склонность к сутяжничеству. Он постоянно подавал в суд. На соседей, на родных, на знакомых. Просто… не потому, что его права ущемляли, но из любви к искусству. И местное законодательство он изучил… думаю. Как и толковых законников. Так что… я наберу.

Сашка кивнул.

— Набери. А потом мне трубочку дай… я тоже наберу… может, не совсем толковых законников, но терпение у меня всё-таки не вечное. Нет, вот с виду приличные же люди, а то мотоцикл сопрут, то морду лица повредят, а то и вовсе каких-то свежевоскресших папенек подсунут… В общем, с вашими бы матушками переговорить… желательно, с обеими.

Маруся набрала воздуха.

И выдохнула.

— Вряд ли… получится.

— Почему?

— Это проще показать…

— Заодно и Хрустальную купель, — добавила Таська. — Что? Можно подумать, вам не интересно…

Глава 29 Про древние артефакты, тьму и тайны прошлого

«…грядущая Всероссийская ярмарка сельского хозяйства, народного творчества и ремёсел уже привлекла внимание многих. Жители столицы с нетерпением ожидают открытия её, чтобы сполна насладиться дарами…»

«Санкт-Петербургъ»

Хрустальная купель оказалась гробом.

Натурально хрустальным, что характерно.

Бер тайком палец послюнявил и потёр, правда, тут же устыдился. Но успел определить горный хрусталь, а главное, силой напоенный и так, что чудом не трещит. Или не чудом, но мастерством того, кто сотворил вообще это вот всё.

Но если сначала, то карета остановилась у особняка.

И Таська вышла, не дожидаясь, пока руку подадут. Косу за спину забросила и сказала:

— Идём, что ли, пока не передумала…

И пошла.

И Маруся за ней, которая так Ивановой руки и не выпустила, а он не особо и стремился на свободу вырваться. Наоборот, держался рядом.

— Кто тебе в морду дал-то? — шёпотом поинтересовался Бер у Императора, поскольку данный вопрос мучил его не меньше, чем остальные.

— Да так… произошло столкновение мировоззрений…

— И твоему досталось, как вижу.

— Почему только моему? Моё хотя бы столкновение выдержало… мировоззрение.

— И морда лица.

— И она… слушай, а тут такое вот ощущение… странное.

— Неприятное?

— Да не сказать бы. Просто странное… во дворце, если в старые подземелья спуститься, похожее… хотя там закрыто для посторонних… да. Ладно, иди, пока нас не забыли.

И пришлось идти, а потом спускаться.

Снова камень.

Каменные стены.

Каменные ступени, выглаженные временем. Каменные выступы, на которых дремлют магические светляки. Света они дают достаточно, и потому зловещности подземелью несколько не хватает.

Но спуск тянется.

И тянется.

И возникает ощущение, что он вовсе бесконечный. А главное, золото шитья на наряде вспыхивает. И еще сила… чем ниже, тем яснее ощущается она. Странная. Инаковая. Такая, которая не столько пугает, сколько настораживает. И вот уже Сашка замолкает. А потом кладет руку на камень, тоже к нему прислушиваясь. Он не Волотов, но здесь и родового дара не нужно.

Силой пронизан воздух.

И с ним она просачивается в кровь, заставляя дышать глубже. Чаще.

Голова кружится.

— Если плохо, — Таська оборачивается, и вновь в полумраке её лицо меняется. Оно теперь нездешнее, удивительно красивое и вновь же нечеловеческою красотой. — То можно вернуться… но уже недолго.

— Нет, — возвращаться Бер не собирается. И не потому, что подниматься тяжелее, чем спускаться, а просто… просто не привык он отступать.

Сила же…

Перетерпит. Тем паче, что откликаясь на неё внутри шевелиться собственная, пусть крохи, но… пока и их довольно.

Выдержит.

— Это… когда было построено-то? — голос Сашка звучит глухо. Здесь, внизу, звуки вязнут в камне.

— Давно. На заре времен ещё… это часть сделки… договора? — Маруся останавливается перед дверью.

Не каменная.

Похоже, но не камень. Темная гладкая поверхность покрыта узорами, только они не вырезаны, они словно живут там, внутри, прорываясь тенями и полутенями.

— Эльфийский мэллорн… — Иван решается коснуться этой вот поверхности. — Такая… в императорской сокровищнице… мэллорны редко делятся… только для очень важных… особых случаев… и в усыпальнице тоже… мэллорны не позволяют тьме выбраться…

Как и подгорный мрамор.